Наталия Смирнова - Убить или Влюбить. Книга 1

Спустя время Энрике и Густаво скинули свои мешки на вершине горы. Густаво огляделся.

– Вон она, Энрике. Видишь?

Вдалеке показался силуэт девушки, который словно был одновременно в этом грязном месте, кишащим людьми, и отдельно от него.

Энрике стоял как вкопанный, не в силах отвести взгляд от прекрасной Луизы.

– Она… – сказал Энрике, и тут же упал без сознания.

Ледяная вода привела в чувство юношу. Немного пошатываясь, он поднялся. Вокруг них столпились гаримпейрос 1 1 Гаримпейрос – нелегальные золотодобытчики Бразилии. . Густаво был ещё без сознания. Оказалось, оба упали навзничь, словно увидели что-то ужасное и прекрасное одновременно. Через несколько секунд Густаво очнулся.

– Эй, парни, вам хватит. Езжайте лучше домой.

– Луиза Гомес… она была здесь. Вы видели её? – Густаво вскочил на ноги и показал в сторону, где стояла девушка.

Какой-то парень с ружьём оглянулся, но другие только вздохнули.

– Луиза Гомес была убита полгода назад. Говорят, умирая, она прокляла это место и всех, кто найдёт здесь золото. С тех пор видавшие её становились богачами, но всего на несколько дней, больше их не видели живыми. А как давно вы здесь? Неужели не слышали легенду о ней?

Энрике и Густаво поднялись и молча ушли. Когда промыли грязь из их мешков, раздалась череда выстрелов.

ВОЛЕЮ СУДЕБ

Петербург испокон веков был неумолим и весьма требователен к своим жителям. Погода, стабильна в своём проявлении, одаривала петербуржцев стойкостью характера и способствовала развитию медицины дабы суметь противостоять бронхолёгочным заболеваниям. Город строго относился к приезжим, преподнося атмосферу праздника в первый день посещения, и его скорое окончание депрессивным расстройством у берегов ноябрьской Невы.

Дождливым холодным утром того дня в аптеке Пеля, что располагалась на 7-й линии Васильевского острова, было многолюдно. Запах лекарств обволакивал посетителей, мечтающих поскорее получить вожделенный флакончик с тёмной жидкостью дабы избавиться от надоедливого кашля. Софья Павловна присела на стульчик, благодушно предоставленный молодым юношей, что заприметил девушку ещё на улице.

– Мадемуазель, кх-кх, позвольте представиться, Пьер де'Монте.

– Софья Павловна Березина. А Вы, сударь, стало быть…

– Из Франции. Прибыл давеча с актёрской труппой. Комедийный актёр. Позвольте поинтересоваться, приглашены ли Вы на завтрашнюю премьеру?

Девушка в ответ громко закашляла и стыдливо опустила глаза.

– Простите, сударь, кашель в такую погоду сопровождает меня с самого детства. Матушка возила на немецкие курорты, к тамошним лекарям. Но всё бесполезно. Надеюсь новый эликсир облегчит моё состояние для завтрашней премьеры. А Вы надолго в Петербурге?

– Кх-кх, смею предположить наша встреча изменит мои планы.

Софья Павловна почувствовала лёгкое головокружение и стала нервно теребить носовой платок с аккуратно вышитыми буквами С. П. Б. в уголке.

– Ах, Пьер, Вы заставляете меня краснеть. Стало быть комедии – Ваше амплуа? Можете рассмешить меня?

Юноша огляделся вокруг и начал высмеивать посетителей аптеки словно комик немого кино. Девушка засмеялась, но вскоре кашель напомнил обоим, кто является главным режиссером спектакля.

По его окончанию Софья решила немного сменить тему.

– Как Вас встретил Петербург?

– Весьма располагающе, приятным солнышком и лёгким ветерком. Но вот подумать только, спустя пару дней так всё изменилось. – Пьер взял небольшую паузу и продолжил, – Мадемуазель Софья, Ваше лицо кажется мне знакомым. Как величали тех лекарей, к которым возила Вас матушка? Стало быть, я тоже страдаю от кашля. Возможно ли было видеть Вас ранее?

– Ах, сударь, мне было двенадцать лет отроду. Не могу знать. Но если хотите верить…

– Думаю это судьба – встретить Вас в Петербурге. После премьеры у княгини Грушевской будет дан бал. Надеюсь Вы позволите танцевать с Вами.

Софья Павловна легонько кивнула. Сердце девушки выпрыгивало из груди навстречу любовным приключениям, но петербургский кашель вновь преградил ему дорогу.

Получив заветные пузырьки с тёмной жидкостью, Пьер вызвался проводить Софью. Холодный ветер и колкий ливневый дождь тут же подхватили зонтик девушки, она подскользнулась и в мгновение очутилась под колёсами невесть откуда взявшейся кареты, запряженной четвёркой лошадей. Вокруг послышались крики, Пьер ринулся на помощь, но было уже слишком поздно, девушка испустила дух. Кровь смешалась со жгучими каплями дождя, наполняя до краёв серую тяжесть Петербурга.