Леся Рябцева - Как быть собой и всех раздражать

Первые полгода на «Эхе» я, собственно, училась во все это вникать. Я вникала в информационное поле, учила имена и фамилии. «Эховская» продюсерская – это очень хорошая школа, потому что в конце концов ты сможешь общаться с кем угодно, с человеком любого чина, любого звания, любого возраста, любых взглядов и интересов. Отмечу еще, что журналист не может высказывать свое мнение, не может выражать согласие или несогласие с источником и спикером. Потому что ему важно только достать информацию. В общем, только через полгода непрерывной работы я смогла оказаться, как мне кажется, на одном уровне с остальными продюсерами. И у меня уже были собственные проекты, например рейтинг влиятельности женщин, какие-то другие отдельные передачи.

Мне еще повезло с тем, что я неплохо владею английским языком. Как-то раз, в начале моей стажировки, Венедиктов спросил меня: «У тебя какой язык?». «Русский», – говорю. А он: «Так уверенно это говоришь!». Все засмеялись. И он посмеялся, что, мол, даже Марина Королёва, известный филолог, не могла бы таким похвастаться. Но он спрашивал про иностранный язык, а у меня это английский, и с этим мне повезло, потому что большинство эховцев, особенно старшее поколение, – это франкофоны, они знают только французский. И Венедиктов попросил меня готовить ему для передачи «48 минут» документы и информацию на английском языке. Я искала информацию и переводила ее на русский. Опять же, тут сыграла моя молодость, потому что я искала информацию не только в СМИ, по журналам, газетам и сайтам, но и в социальных сетях. Я отправляла ему эти подборки в личку «Твиттера», «Фейсбука». Ему мой подход нравился, и он из передачи в передачу просил меня готовить информацию к эфиру.

Такого никогда не было в истории радиостанции. Через две недели (всего через две недели!) после стажировки шеф-продюсер, главный продюсер «Эха Москвы» Нина Эйерджан и главный редактор Алексей Венедиктов предложили мне работу. Венедиктов позвал меня в свой кабинет и сказал: «Слушай, какие у тебя вообще планы?». Я на тот момент работала в одной пресс-службе, но взяла отпуск, чтобы постажироваться на «Эхе». В той компании меня, конечно же, не стали удерживать, я рассказала об этом Венедиктову и попросила: «Было бы неплохо мне взять на неделю отпуск, чтобы отдохнуть, а потом, если вы не против, я бы с радостью вышла на работу». И Венедиктов с легкостью согласился: «Конечно, отдыхай и возвращайся, будем тебя ждать». Свой очередной день рождения я тогда встречала уже как сотрудник «Эха Москвы», и, более того, я помню, как сидела за праздничным столом, слушала эфир, в котором Венедиктов меня поздравлял с днем рождения, упоминал мое имя и поздравлял с тем, что я стала сотрудником «Эха Москвы».

Обычно, чтобы попасть в редакцию, нужно пройти стажировку или даже поработать в референтской службе, о которой я говорила в самом начале, то есть побыть секретарем, офис-менеджером, пройти всю эту школу. Кстати, это одна из самых важных ячеек редакции, совсем недооцененная, потому что именно через этих сотрудников проходит вообще все, что только может быть. И за все косяки чаще всего отдуваются тоже именно они. Через них проходят и слушатели, и посетители, гости, вызванные эксперты, ранние и поздние смены – всё проходит через них. Все психи и нервы ведущих тоже проходят через референтов. Но мне повезло пропустить этот этап – работу референтом. У меня был свой этап, другая школа, которая меня научила не меньше, но я была единственным сотрудником, который попал в редакцию именно так. Всего через две недели я смогла удивить продюсеров и главного редактора.

Первые полтора года мне было нормально работать. Порой я смотрела на своих коллег постарше с пятнадцати-семнадцатилетним стажем, а то и больше: с самого открытия «Эха Москвы» они на одном и том же месте, чуть ли не на одном и том же стуле, собирали одни и те же эфиры с одними и теми же ведущими, занимались одним и тем же. Такая постоянная бесконечная рутина. Так и со мной – ничего нового особо не происходило эти полтора года. Мне становилось грустно и скучно. И в какой-то момент мне показалось настолько скучно, что я стала искать себя, – хотелось понять, можно ли как-то вырваться из этих рамок. В то время я еще помогала гостевым продюсерам проекта «Господин хороший», который выходил на телеканале «Дождь». Это была очень сложная работа: дело происходило летом, никому не хотелось работать, никому не хотелось ходить на эфиры.