Женя Герц - Пора меняться

На улице было пасмурно и довольно холодно, снег таял уже целую неделю, но его по-прежнему было достаточно много. Из-за затянувшейся сырости чувствовался какой-то дискомфорт и уныние. Я вышел на улицу во втором часу дня. Меня утомили стены дома и глупое безделье выходного дня. Стараясь не наступать на лужи, чтоб прогулка была длиннее, я думал о своем маршруте и решил отправиться к своему другу. Решит ли он со мной пройтись – неизвестно, зато у меня наметился маршрут: к другу – от друга. Я подошел к его дому и позвонил в дверь. Он почти тут же открыл мне и был уже в пальто.

– О, ты ко мне? – растерянно спросил Сергей.

– Не совсем, я хотел позвать тебя на прогулку. Погода прек…, все равно, какая погода, – я запнулся, потом нашелся и с улыбкой добавил, – воздух свежий.

– Давай погуляем, – согласился он, чем очень меня удивил.

– Но если ты куда-то собирался…

– Нет-нет. У меня от работы кругом голова идет, вот я и решил пройтись. Заодно поговорим.

Мой друг Сергей всегда брал кучу бумаг на выходные, чтоб работа в понедельник была полегче. Ему казалось, что так проще, но, по-моему, он просто субботу (а именно в субботу он занимался этим) сделал понедельником. Но я ему об этом никогда не говорил. Это могло его обидеть, ведь я бы тогда не удержался и сравнил бы его в конце концов с Акакием Акакиевичем.

Мы прошли около ста шагов, как вдруг мой друг наступил в лужу, погрузив ногу в талую воду по щиколотку. Он пробормотал что-то раздраженно. Я понял, что потерял попутчика и тяжело вздохнул. Но Сергей так не считал. Он сказал:

– Пойдем ко мне, я переобуюсь и… мы пойдем дальше.

– Хорошо, – обрадовался я.

Мы вернулись к его дому. Я заметил, что, уходя, он даже не запер дверь на ключ. Может быть, в другой день я бы ему указал на это, но сегодня, видя его нервное состояние, я промолчал. Он сунул руку в карман, ища ключ. Сам только сейчас понял, что дверь открыта, и, надеясь, что я этого не замечу, он задал мне какой-то дежурный вопрос, на который я ответил: «Нормально», хотя даже не расслышал его.

Мы вошли в дом. Он разулся, побежал вверх по лестнице на второй этаж, быстро спустился и обратился ко мне.

– Ты не стой, садись.

Я резко сел на стул позади меня. Вообще-то, если бы стула сзади не оказалось, то я бы так и плюхнулся на пол. Но в тот момент я думал о том, как странно выглядит сегодня мой друг. Из-за моей безоговорочной покорности Сергей явно стал что-то подозревать.

– Ты чего? – спросил он.

– Ничего, ты предложил мне сесть, я и сел.

– Ага, сел, как овчарка Егора Семеныча, – сказал Сергей и засмеялся. Видя его привычный мне смех,стало легче, меня даже не обидело сравнение. Вдруг он перестал смеяться, развернулся и побежал опять наверх.

Я стал ругать себя за излишнюю мнительность. «Он просто заработался. А я дурак, говорю с ним, как с психом».

Только я начал так себя успокаивать, как услышал что-то между мычанием и стоном.

– Сергей, – шепотом позвал его я (как будто он мог меня услышать).

Я встал со стула, звук повторился – я резко вернулся на место. Последовал глухой звук падения. Я почему-то подумал, что это упал человек. И вновь выругал себя за больную фантазию.

Сергей спустился ко мне, улыбаясь доброжелательной, но какой-то идиотской улыбкой. Я заставлял себя ни о чем не думать. И понимал только одно – Сергей никогда себя так раньше не вел. Не зная, что спросить, я вспомнил, зачем мы вернулись домой.

– Переобулся? – спросил я.

Сергей посмотрел на свои ноги и ответил.

– Нет. Другие ботинки у меня наверху в спальне.

Сам не знаю зачем, но я предложил:

– Тебе помочь?

– Нет! – испуганно воскликнул он.

Я весь вмялся в стул от напряжения. «Черт меня дернул идти к нему сегодня, – думал я, – зачем я вообще из дома вышел?!»

Мои размышления прервал жуткий грохот на втором этаже. Судя по звуку, падал его стеклянный стенной шкаф, щедро заставленный вазочками. Эту уникальную коллекцию он собирал с подросткового возраста. Большие и маленькие, глиняные и хрустальные, дорогие и дешевые – все они бережно расставлялись в его спальне в особо отведенном месте, для нее он купил очень дорогой и красивый стеклянный шкаф. Звук бьющихся вазочек вызвал на его лицо выражение обанкротившегося миллионера. Рот приоткрылся, веки были полуопущены.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.