Алексей Комов - Письмо, так и не написанное, потому что его отправлять некому

Но банальная спекуляция, купил подешевле, перепродал подороже, нам претила.

Мой компаньон – художник – из линолеума вырезал матрицы – символы популярных рок-групп и их солистов. Достали типографскую краску. И производство началось.

К нашей чести могу сказать, что выпускали мы качественный товар. Майки со временем истлевали, но вот наши Ленноны и Тир Эксы не тускнели никогда.

Майки уходили бойко.

Возникла проблема трусов. С красивыми футболками предлагать девственно белые трусы? Нет, это было не для нас.

И решение было найдено. Илья сделал набор специальных миништампов, которые позволили закреплять контуры заросших лиц далеких звезд рок-музыки на уровне самых интимных мест.

К нашему радостному удивлению трусы стали пользоваться еще большей популярностью, чем футболки При чем особый успех продукция произвела на женщин средней молодости. Не знаю, себе они покупали или своим друзьям, но факт остается фактом.

Именно первые опыты подпольной деятельности цеховика – артельщика и мелкого коммерсанта в эпоху агонии развитого социализма помогла мне (хотя и несколько позднее) сделать научное открытие, опровергающее один из основных постулатов (готовьтесь!) марксизма, а точнее, энгельсизма. Мы с младых ногтей как аксиому твердим:

ТРУД СДЕЛАЛ ИЗ ОБЕЗЬЯНЫ ЧЕЛОВЕКА!

Сейчас!!! На собственном опыте я убедился и готов до последних сил биться за эту открытую мной истину, которая напрочь опровергает основоположника. У меня, после погружения в реальную жизнь так было сформулирован момент перехода от животного состояния наших предков к разумному:

ТРУД СДЕЛАЛ ИЗ ОБЕЗЬЯНЫ РАБОТАЮЩУЮ ОБЕЗЬЯНУ!!! А ЧЕЛОВЕКОМ ОНА СТАЛА, КОГДА РЕШИЛА ПОМЕНЯТЬ ТО, ЧТО СДЕЛАЛА, И ЗАДУМАЛАСЬ, КАК СЕБЯ НЕ ОБИДЕТЬ ПРИ ЭТОМ ОБМЕНЕ.

Конечно, предприниматели по нынешним меркам мы были так себе – накидывали за свой высокохудожественный труд совсем немного. Но к моменту отъезда кое-какая сумма в кармане уже была.

К чему эти производственно-коммерческий отступления? Они имеют самое прямое отношение к тому, что случилось в самом начале моей будущей личной жизни.

Точнее, тогда это имело отношение к поездке на юг, куда мой компаньон вместе с женой собрался поехать отдохнуть. Сведя дебет с кредитом, и получив весьма оптимистический результат, я естественно, согласился на их предложение. Смущало, что ехали мы туда в категории дикарей. Но вместе с друзьями и «одичать» было не страшно.

Тем более, ехал я туда не совсем за отдыхом, в обычно обывательском смысле этого слова.

…Ехал я туда за приключениями. Любовными, разумеется.

Сейчас постоянно мусолится одна и та же фраза: «В СССР секса нет!», которую, по словам «звезды» отечественной журналистики, произнесла на заре перестройки некая дама во время телемоста с США. Оставим на совести самоназначенного «классика», что он, как обычно, переврал смысл сказанного женщиной (она, собственно имела ввиду показ по телевидению эротики, и ни на йоту не обманула). Того журналиста, который вырвал фразу из контекста и пустил гулять эту бессмыслицу среди коллег различных СМИ, тоже понять можно – всю сознательную (и не сознательную) жизнь, он прожил в далеких странах-государствах вместе с родителями. Поэтому, своей исторической родины почти не знал, да и, как сам признался, знать не очень хотел. Про теплые чувства здесь заикаться не приходится. Разумеется, не знал он и и про то, как любили здесь друг друга люди. Удивительно, что эту нелепицу охотно повторяют многие другие, называющие себя журналистами. Очевидно, и у них с «теплыми чувствами» к своей земле, явно напряженно. Ну да ладно. Суть от этого не менялась.

На самом деле, мы были веселы и здоровы. Мы хотели веселья и любви!

Правда, для любви чувств было мало. Взрослой любви нужны были еще места, где ею можно было бы заняться…

В Москве, того времени, с этим было напряженно. То есть, ходить по улицам или приглашать девушек в театры, это сколько угодно, если хочешь шикануть или пустить пыль в глаза. Не самим посещением во дворец Мельпомены, а тем, что смог достать билеты. Речь, понятно идет не о всяких там спектаклях в нагрузку для приезжих, а модных, куда очередь занимали за несколько дней и ночевали у касс, запасшись спальными мешками, бутербродами и большими китайскими термосами.

Проще было пойти в кино, что демократичнее и дешевле – максимум сорок копеек за билет.

Но для большего, к чему так стремились все гормоны здорового молодого (двадцати с небольшим лет) тела, условий практически не было. Так, свидания в форточном режиме. О южных похождениях своих приятелей я был наслышан.