Светлана Брянцева - Дети на Рождество

– Что ж, в любом случае спасибо, что уделили нам время, – сказал Зимин, поднимаясь со стула напротив стола заведующей. – Если вдруг вы что-то вспомните, позвоните мне, пожалуйста, – он протянул визитку.

– Да, конечно! – вслед за лейтенантом встала со своего стула заведующая. – Найдёте выход? Всего доброго!

Во дворе Влад сказал:

– Алекс, заметил, как хорошо взрослые люди умеют надевать маски? У тебя же нет детей?

– Нет.

– Я это хорошо усвоил, когда родилась моя дочь. Маленькие дети не умеют скрывать своих чувств: когда им весело – они радуются, когда им грустно – плачут, если они сердиты – топают ножками и ручками. Потом, взрослея, они копируют поведение взрослых и учатся показывать социально приемлемые эмоции. «Не плачь, не кричи, не требуй», – каждый день внушают им старшие. И постепенно они сами превращаются в «старших», то есть взрослых людей.

– Да, – подтвердил Алекс.

– Заведующая была явно обеспокоена случившимся, я заметил это по глазам и по языку тела. Она поменяла свою осанку, когда услыхала новость, а значит, её это задело. Но виду она не подала, так как ей неприятна мысль, что с её садом связан такой неординарный случай. А уж тем более если в этом деле будут заметны родители или родители друзей ребёнка, который ходит в её сад.

– Думаешь, она что-то знает?

– Думаю, она могла что-то недоговаривать о семье Киперман. Возможно, ей что-то известно, но это будет выдавать в ней плохую заведующую. А этого никто не хочет.

Коллеги сели в авто и не спеша поехали по округе. В полукилометре от дома Киперман расположился небольшой парк с соснами. Его высадили лет пятьдесят назад, когда этот жилой район только заселялся. Парк был местным оазисом для городских жителей. Его давно полюбили хозяева с собаками и мамы с маленькими детьми.

Центральная аллея парка была засажена клумбами. И сейчас, поздней осенью, в ней ещё красовались яркие флоксы, предавая окружающему пространству уют и домашнюю атмосферу. По краям стояли лавочки и кустарники форзиции, далее дорога сворачивала и начинались «сосёнки», как говорили местные – собственно парк, засаженный соснами. При входе на его территорию в нос бил характерный хвойный запах и казалось, что ты уже не в городе, а далеко за городом – в настоящем диком лесу. По парку прогуливались молодые мамы с колясками. А посреди парка управление города распорядилось поставить детскую площадку. Она выделялась ярким пятном среди зелени деревьев, и там в любое время года гуляли малыши с родителями.

Полицейские не пошли на площадку, чтоб не привлекать излишнего внимания и не пугать мирных жителей. Они расположились у входа в парк и обращались к людям, гулявшим с собаками, и к матерям, которые уже покидают парк. Так они опросили с десяток человек. Это были люди, гулявшие тут регулярно – изо дня в день. Мальчика, по их словам, они не видели. Что ж, вывод был очевиден: его здесь не было. Помимо опросов, напарники разделились и прочесали все труднодоступные места парка, заглядывая в каждую ложбинку и за каждый пень. Такова работа полицейских – ожидать самого худшего и проверять все версии.

Они уже прошли парк вдоль и поперёк и собирались покинуть его и ехать в участок, когда заметили мужчину неопрятного вида, скорее всего местного бродягу. На вид сложно было сказать, сколько ему лет, может тридцать, а может и все сорок. Помимо бродяжничества он явно страдал алкоголизмом, и это наносило отпечаток на его тело, на весь его внешний вид. Одежда была передана ему кем-то неравнодушным и мешком свисала с его худого тела – размер был явно великоват. Несмотря на холодную погоду, он был обут в лёгкие кеды. Волосы были не стрижены и спутаны, борода росла хаотично и придавала бόльшую неясность относительно его возраста. Такие люди не любят полицейских, ведь бывали случаи, когда ленивые копы, не желая до конца разбираться в деле, силой притягивали бродяг к ответственности. Среди этого социального слоя появилось специальное выражение – «повесить нераскрытое дело». Этот парень отреагировал на копов вяло: похоже, что всю жизненную энергию из него уже высосали выпивка и его образ жизни. Он поднял бесцветные глаза на Зимина. Тот попытался заговорить доверительно:

– Как жизнь? У нас есть дело, в котором ты можешь помочь.

Бродяга вяло кивнул головой. Кивок означал не то согласие, не то безмолвное приветствие уставшего от жизни человека.

– Ты же здесь всегда? – Зимин замялся. – Часто бываешь на улице и в парке?