Анатолий Маскаев - Путешествие поневоле. Леший

Якут сидел за столом, перед ним стояла початая бутылка водки и граненый стакан, из закуски ничего.

– Бётяс, что за хмырь брал твой мотоцикл и оставлял в твоем сарае лодку?

Якут никак не реагировал на слова лейтенанта, уставясь в одну точку и тяня свою заунывную песню.

Лейтенант бился безрезультатно с якутом минут пять, но тот по-прежнему не ответил ни на один вопрос.

С досады лейтенант прихватил початую бутылку и направился к двери.

– Оставь водку полицейский, и если тебе дорога твоя жизнь, забудь про того человека, которого ты встретил на берегу.

Лейтенант повернулся от порога.

– Кто он, что ты про него знаешь?

– Это самый страшный человек на этой земле, беги от него далеко, далеко.

Лейтенант несколько секунд недоуменно смотрел на якута, затем подошел к столу и поставил водку обратно.

– Ну это мы еще посмотрим, кто из нас страшней.

Якут засмеялся мелким дребезжащим смехом, потом вдруг заплакал, слезы катились по его морщинистым щекам.

Лейтенанту вдруг стало страшно, его пробил озноб, он выскочил из дома на улицу.

Вернулся к лодочным сараям, где его уже ждал наряд.

– Серега, ты чего нас сюда выдернул?

– Да хмырь тут один в бега бросился на лодке.

– Кто такой, наш туровский… -спросил второй полицейский.

– Нет, по прописке московский, а там кто его знает, кто он такой.

– Серега, так ты у него паспорт смотрел, что тебе в том мужике не понравилось… -спросил старший наряда, капитан.

– Да понимаешь, Вадим, лодка у него новая, а документов на нее нет.

– И чего?

– Да странно как-то в нем все, мутный он какой-то, путешествовать куда-то собрался.

– С чего вдруг, может просто порыбачить из Москвы прилетел?

– На рыбалку с шестисотсильной Хондой и десятком двадцатилитровых канистр не ездят.

– Сколько канистр… -удивленно спросил сержант.

– Десять, сам пересчитывал, лодка новая, мотор нулевый, он при мне его здесь обкатывал.

– И что, может мужик и правда путешествует, ты же паспорт у него смотрел, что там не так?

– Да вроде все так.

– Запомнил хоть его данные?

– Запомнил, Вадим, запомнил, только вот я у якута сейчас был Бётяса, так он странные вещи говорит и плачет.

– Кто плачет, Бётяс, да ты что Серега, быть такого не может, чтоб этого старого якута плакать заставить, это просто бред.

– Он на своем веку пять медведей ножом положил, у него все тело рваное.

– Плакал он, Вадим, плакал, при мне плакал и водку пил.

– Водку… -капитан был удивлен.

– Да он же сроду не пил спиртного, бред какой-то

– Вот тебе и бред, можешь сам к нему сходить.

– И что он тебе сказал про того москвича?

– Чтоб мы держались от него подальше, и то, что это самый страшный человек на свете.

Капитан внимательно посмотрел на лейтенанта.

– Серый, а ты нам сказать больше ничего не хочешь, понятно, что ты хотел с него бабки срубить, ну, а как он ушел то от тебя?

Лейтенант немного помолчал.

– Да я и сам не понял, он сидел здесь на мотоцикле, потом встал, а потом я очнулся уже пристегнутый наручниками к коляске.

– И все?

– Да нет, сначала вроде боль какая-то пронзила.

– Где… -настороженно спросил капитан.

– Да вот здесь сзади, возле шеи.

Все молчали.

– Ну так что Вадим, берем лодку и за ним, он часа два как ушел, далеко уйти не мог.

– Нет, Серега, погоня отменяется.

– Почему?

– По кочану, потому, что ты не на уголовника, а на спецуру нарвался.

– Да иди ты, с чего ты взял?

– С того, что я на Кавказе сталкивался с гэрэушниками и видел, как они работают, одним мизинцем человека на час вырубали.

– И что теперь, все так и оставить, а если ты ошибаешься, хрен знает кто он такой, таких дел может наворотить.

– Ты его данные с паспорта все помнишь?

– Все.

– Ну вот и пойдем в отделение, и запрос сделаем, не хрен горячку пороть, а для поисков, вон авиации полно.

– Разумно.

В отделении лейтенант сделал запрос в Москву, теперь оставалось только ждать ответ.

Леший уже больше двух часов плыл вверх по течению Кочечума.

Мотор сильно не напрягал, держа его на средних оборотах, спешить особо было некуда, а ему еще плыть и плыть.

Сначала по Кочечуму, потом по реке Туру в самые верховья, почти до границы Красноярского края и Якутии.

Первый раз он в этих местах оказался пять лет назад, даже сначала не здесь, а намного севернее в предгорьях плато Путорана.

Тогда летя в самолете с теми, кого он должен был ликвидировать, был обречен и сам погибнуть.