Александр Шакиров - Мёд

Казалось, скрип дивана заполнил пространство не только зала, но и всей квартиры. Олег снова посмотрел на дверь, убедившись, что она закрыта и никто не стоит возле нее.

Потом он взглянул на жену. Свет уличных фонарей, проникавший в комнату, набрасывал на ее лицо узоры от шторы, и Олег воображал, будто у жены появились татуировки.

Они лежали в зале на диване. Спустя пару минут из соседней комнаты до Олега стали доходить уже знакомые голоса, превратившие их секс в производственный процесс. Ну или в скучный футбольный матч, на котором было так тихо, что игроки слышали разговоры зрителей.

– Здравствуйте, и снова здравствуйте! – Олег различил тихий детский голос. – Мы за старое и никак не угомонимся! Мы наяриваем, как только наступает ночь!

– Наступает ночь, просыпается мафия, – раздался второй голос – тоже детский. – Мафия просыпается, все снимает и ничего не надевает.

– Не надевает, не надевает! – задорно, но с раздражением произносил первый. – Такими темпами мы действительно разрастемся до мафии. Связанные одной кровью. И долгами, Олег!

Олег снова посмотрел на дверь, ведущую из зала в соседнюю комнату. Жена ухватила его за шею и поцеловала.

– Не останавливайся, – сказала она.

Олег сполз по дивану чуть пониже.

– Долгами, ну и кровью, само собой, – снова звучал голос первого. – Ты, Олег, молодец, вылечился, а она? Ты знаешь, что у нее? Сколько раз ты ее просил сдать кровь, и что? Ей некогда, у нее работа, потом у нее сессия. А ты веришь ей, Олег!

– Верит-верит, – появился новый спикер: его голос был похож на детский, но звучал слишком строго для ребенка. – Наверное, поэтому все время подбегает к ее телефону, как только она его оставит. Надеется, что успеет до блокировки – пока экран не погаснет.

Олегу показалось, что все трое засмеялись.

– Связанные одной кровью и долгами. Так вместе пойдем грабить банк. – Олег узнал голос того, кто всегда говорил первым. – Нас, судя по всему, со временем будет много. Ограбим банк или магазинчик какой, а потом еще один. С твоими аппетитами, Олег, – и это во всех смыслах можешь понимать – мы долго не остановимся. И даже если кого-нибудь из нас подстрелят во время ограбления – не беда! Олег еще заделает, ноль проблем!

Трое снова засмеялись, а Олег почувствовал, точнее, он точно знал, что именно сейчас появится еще один голос. Так и произошло.

– А, родной ты наш человек, двенадцать часов, и ты как штык! Ты штык-то протер, как тебе в рекламе советуют?

Теперь смеялись четверо. Четыре детских голоса. А тот, что говорил последним, – Олег представлял его мелким хулиганом, с разбитыми локтями и злым лицом, – продолжал:

– Когда же ты, батя, научишься надевать гондон, гондон ты наш, тоненький? Хоть тоненький надень, что ты выкобениваешься! Мы тут скоро задохнемся. Сколько нас здесь будет через пять лет, шесть, восемь? Маманя вообще ненасытная дама, по-моему, принимает даже в уши.

Трое других загудели, а Олег почувствовал жар в голове. Легкая дрожь пробежала по позвоночнику.

– Нормально не зарабатываешь, детей плодишь. Ты имей совесть, тухлячка зачехляй, а то у нас тут полк будет ночевать. А в итоге что? Потасовки, подростковый алкоголизм, детская преступность. Наделаешь девок, а они без внимания родительского – куда уж уследить за всеми в полку – пойдут по кругу, пацаны принимать начнут, да и девки тоже. Задумайся, Олег. Безответственность – это в семнадцать лет сходит за шарм, а в двадцать семь безответственный мужик – потенциальный лузер.

Олега начало подташнивать. Встав с дивана на прохладный линолеум, он посмотрел на дверь в соседнюю комнату, откуда раздавались голоса, и направился к ней.

– Раз, два, три, – раздалось откуда-то сверху, а потом он услышал щелчок пальцами. – Олег, а теперь просыпаемся. – Голос звучал отчетливо и ровно. Взрослый голос, что радовало.

Олег открыл глаза. Первое, что он увидел, – полоски света на потолке, пробивающиеся сквозь жалюзи. Мысль о том, что он лежит на кушетке в кабинете врача, успокоила его.

– Я вам сразу хочу сказать, что без положительного настроя ничего не выйдет, – сказал доктор. – Ваши панические атаки связаны с постоянным стрессом. То, что вы слышите, – это не галлюцинации, а скорее плод вашего воображения. Самовнушение, понимаете?

Олег кивнул. Он пошел к психологу, потому что настояла жена, узнавшая об этом специалисте, как она сама сказала, от знакомых. Олег ожидал увидеть покрывшегося пылью старика в пиджаке на четыре свитера, но врач оказался высоким, худощавым молодым человеком. Лежа на кушетке, Олег смотрел на доктора, сидящего нога на ногу в кресле напротив, иногда переводя взгляд на его на яркие рыжие носки, сочетавшиеся с коричневыми брюками и массивными ботами, на подошве которых Олег заметил протектор в форме скелета рыбы.