El Gorbunova - Неснятое кино

Фёдор и Санчо бредут по галерее, поглядывая на живописные полотна и инсталляции. Всё абстрактно и претенциозно.

В небольшом зале прямо на полу сидит кучка молодых людей творческой наружности. Над ними возвышается на длинных ногах ВЕРУШКА, молодая художница в невообразимом наряде.

ВЕРУШКА

Детишки, сосредоточились. Пишем сочинение «Как я расцениваю замысел художника». На всё полчасика вам.

САНЧО

Культурологи. Второй или третий курс.

ФЁДОР

Она ещё и преподаёт?

САНЧО

Экономит на копирайтерах. Их дело – искать смысл, который потом впишут в пресс-релизы.

Верушка замечает Фёдора и Санчо, спешит им навстречу.

ВЕРУШКА

Мальчики!

(целует каждого)

Ну как вам?

ФЁДОР

Ужасно.

ВЕРУШКА

Как и должно быть! Новое слово пугает. Всё станет понятно не сразу.

САНЧО

А пока – переводчика нам.

ВЕРУШКА

Вредины. После заката подходите в мастерскую – в тесном кругу порепетируем успех. Чур, девушек не приводить – я так ревнива!

ИНТ. ВЕЧЕР – МАСТЕРСКАЯ

Дверь не заперта. Санчо и Фёдор заходят на богемную вечеринку. Оглядываются.

ФЁДОР

Многих здесь знаешь?

САНЧО

Ни одного. Но сейчас всех угадаем. По антуражу.

Проходят мимо дивана – на нём восседает курящая папиросу женщина средних лет.

САНЧО

Писатель или кинорежиссёр. Хоть бы одна из них не носила перстни!

На подлокотнике дивана – длинноволосый парень в джинсах и яркой рубашке навыпуск.

САНЧО

Дизайнер, главный пуп земли.

ФЁДОР

Не, пупы – это поэты.

САНЧО

В нашем столетии – дизайнеры.

В углу – два парня: лысый в очках в широкой оправе и бородатый в шляпе.

ФЁДОР

(кивая на них)

Музыканты.

САНЧО

Поющий у них лысый.

В укромном месте со стаканом спиртного затаился неброско одетый человек.

ФЁДОР, САНЧО

(одновременно)

Актёр.

Санчо видит Верушку.

САНЧО

Художница… Зато симпатичная!

Санчо подходит к Верушке. Она протягивает к нему руки, мягко целует.

ВЕРУШКА

(прячась за плечи Санчо)

Ой! Не хочу, не хочу, чтобы меня видел тот, с татушкой на лице. Забыл у меня этюдник, очень хороший. Надо бы вернуть…

САНЧО

Не возвращай.

ВЕРУШКА

Неудобно же.

САНЧО

Что неудобного? У меня, например, твоя пижама. Я не собираюсь её возвращать.

В другом секторе мастерской – Фёдор и ПИСАТЕЛЬ. Писатель жадно пьёт из бокала.

ПИСАТЕЛЬ

Знаешь, я смерти очень боюсь. Как подумаю о ней, сразу трезвею. И начинаю пить больше. Очень боюсь.

ФЁДОР

А чего бояться?

ПИСАТЕЛЬ

Ну как – чего? После смерти ты вовсе не ты становишься. Тут только за 40 лет успел к себе привыкнуть, в чём-то разобраться, только указатель на свою дорогу нашёл, и – бац! – полностью себя теряешь. И непонятно: сколько прошёл, сколько проехал, был ли это конец маршрута или тебя просто сбили. Страшно… А тебе?

ФЁДОР

Мне не страшно.

ПИСАТЕЛЬ

Претендуешь на рай?

ФЁДОР

А что это за приз, чтоб на него претендовать?

ПИСАТЕЛЬ

Ну, рай… Место, где предпочитает жить сам бог. Ты веришь в бога?

ФЁДОР

Нет.

ПИСАТЕЛЬ

Почему?

ФЁДОР

Потому что его нет.

ПИСАТЕЛЬ

Ха! Вот умрёшь – узнаешь.

АРТИСТКА

(проходила мимо и подслушала)

Что вы такое говорите: «умрёшь»! Сегодня и так столько людей искусства умирает! Гиблый год.

ПИСАТЕЛЬ

Да-да, вот Евглевский в феврале, затем Ковалёв-Лодочкин, теперь А ртур Лавров – один за одним!

АРТИСТКА

Поразительно!

ФЁДОР

Людям свойственно умирать.

ПИСАТЕЛЬ

Но – один за одним!

ФЁДОР

Люди ежедневно мрут в больших количествах. Это нормально.

АРТИСТКА

Как смерть может быть нормальной?

ФЁДОР

Это естественный процесс. Удивительно не то, что умирают. А что удивляются, что умирают.

АРТИСТКА

Удивляет, когда умирают молодыми. Бедный Лавров – чуть больше сорока, и уже простился с нами! У него были такие планы!

ПИСАТЕЛЬ

Писали, что страдал депрессией, гасил её алкоголем. На почве творческой неудовлетворённости…

ФЁДОР

Наверное, ощущал себя не таким популярным, как хотел бы.

ПИСАТЕЛЬ

Давайте оставим эту скорбную тему. Зато теперь его книги разлетаются, как блины на Масленицу. Люди зачитываются Лавровым!

ФЁДОР

Что гораздо печальнее, чем его смерть.

АРТИСТКА

Вы такой жёсткий.

САНЧО

(незаметно подошедший)

Как говорилось в крайне тупой книге, которую мне кто-то подсунул, «он был изумительно отличен от других».

ПИСАТЕЛЬ

Это моя книга.