Мария Метлицкая - Цветы и птицы

Маленький полуподвал на Масловке был темным, сыроватым, пах мышами. Две комнатки и вечно текущий душ, пользоваться которым было невозможно. Крошечный, одно название, туалет. Для жилья это место было не приспособлено. Но надо было устраиваться – жить у родителей Ани и в голову прийти не могло. В прихожей, размером с бочку, поставили электрическую плитку и повесили дачный рукомойник с ведром – там мыли и руки, и посуду. Ели в комнате, там же и работали. Вернее – там работал муж. А Аня… Аня работала, когда он уходил по делам – ей казалось, что он недоволен, если она занимается не им и не хозяйством, а так, ерундой.

Поймав пару раз удивленный и недовольный взгляд молодого супруга, она тут же убрала папку с набросками. Как оказалось – навсегда. Двум талантам в семье будет сложно, значит, талант в доме будет один – Игорь Березкин. А Аня станет его верной женой, поддержкой, крепостью, гаванью – чем угодно. «Лишь бы у него все сложилось», – думала она. И, надо сказать, эта роль ее вполне устраивала – она так любила мужа, что все остальное, включая ее карьеру, казалось незначительным, пустяковым, совсем не важным.

Два первых года после женитьбы она все же работала – преподавала в районном Дворце пионеров и школьников. Но то и дело ловила недовольный взгляд мужа – ты опять на работу? И в конце концов уволилась. Теперь она принадлежала только ему.

Амбиции, честолюбие и тщеславие у нее отсутствовали абсолютно – ну как, скажите, как при таком характере сделать карьеру? Зато амбиции были у мужа, да столько, что хватило бы не на двоих – на пятерых!

Отношения между отцом и сыном Березкиными были сложные. Народный, как иронично называл его сын, был и вправду человеком малоприятным – неразговорчивым, хмурым, вечно всем недовольным и капризным, с неизменно оттопыренной нижней губой и брезгливой гримасой на красивом, породистом лице. Когда свекор появлялся на пороге мастерской, почти всегда назревал скандал – Народный всегда находил причину, чтобы прицепиться к сыну или к невестке. Аня, чувствуя накаленный воздух, тут же бросалась предлагать чай или кофе, обед или ужин. Ей всегда хотелось поскорее раствориться, исчезнуть перед его появлением, поэтому она старалась оставить отца и сына вдвоем – пусть разбираются сами.

В первые же годы непростой жизни на Масловке тихая, робкая Аня научилась сражаться с водопроводчиками и электриками – они требовались так часто, что, казалось, были прописаны в этом полуподвале. Старые трубы текли, ветхий туалет постоянно засорялся, отопление не работало, и то и дело вырубалось электричество. Горячей воды не было вообще. Муж делал вид, что все это, все эти мелочи, весь этот быт и бестолковая, пустая суета его вообще не касаются – он творил. Аня бегала в ЖЭК, научилась скандалить и требовать. Денег постоянно не хватало – у художников всегда неровные заработки. Тогда она научилась еще и экономить, покупать, где дешевле, варить суп из топора и даже принимать на эти крохи гостей – муж любил, когда к ним приходили друзья. Не было не только денег, но и продуктов. А условия? Как можно было приготовить на приличную компанию под алюминиевым рукомойником и на однокомфорочной электроплитке? Ничего, Аня справлялась. Только чего это ей стоило…

Накануне выходных она моталась по магазинам в надежде что-либо достать. Притаскивала огромные, тяжеленные сумки – свекла, картошка, морковь. Крошила ведро винегрета. Счастье, если попадались селедка или сыр, шпроты или сайра – можно было соорудить бутерброды. Килька – вообще красота! Анины бутерброды с килькой и вареным яйцом на бородинских гренках славились на всю Москву. А потом начинался бесконечный кофе. Кофе, кофе, кофе. В кастрюле не сваришь – осудят, эстеты. И приходилось бегать туда-сюда с туркой – одному, второму, третьему. И снова первому, господи!

Гости уходили далеко за полночь – богема. Муж тут же шел спать, а она часами убирала, мыла холодной водой посуду под рукомойником и иногда плакала. Нет, судьбу не проклинала – она была счастлива. Просто очень уставала, вот и все.

Именно тогда, в те первые годы их жизни, Аня сделала три аборта: «Какие дети, о чем ты? Нет, ничего и слышать об этом не желаю! В этом подвале? Ты спятила, Аня!» И она, поплакав, шла в поликлинику за направлением в больницу. После последнего, третьего, больше ни разу не забеременела. «Ну, значит так, – отплакав, решила она. – У меня есть ребенок, мой муж. И мне этого вполне достаточно».

Карьера Игоря сложилась удачно – правда, помог в этом ему все же Народный, то есть отец и свекор. Как? Да очень просто – на свою персональную выставку пригласил сына. И все, дело сделано. Тут же подоспела парочка статей – династия, Игорь Березкин и Сергей Березкин. Игорь Березкин – достойный продолжатель дела отца, ну и так далее. И новый поворот в судьбе – кто-то увидел в его масштабных полотнах театрально-киношное будущее и пригласил в театр художником-постановщиком. И у Игоря получилось. «У талантливого человека получается все! – с гордостью говорила Анна. – Все, за что он берется». После первой и очень удачной постановки Игоря Березкина стали приглашать во многие театры, а потом и в кино, к самым культовым и известным режиссерам.