Сергей Назаров - Обзор судебной практики Верховного суда РФ за 2006 год. Том 5

При рассмотрении настоящего дела суд не проверял, было ли в действиях истца злоупотребление правом, выразившееся в сокрытии от ответчика данных о его временной нетрудоспособности, в связи с чем вывод в решении о правомерности действия ответчика по переносу даты увольнения истца на 30 апреля 2003 г. не может быть признан правильным.

Определение

N 46-В05—44

4. Единовременные страховые выплаты, которые назначены гражданам на основании ст. 11 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» при взыскании единовременной компенсации, установленной ст. 22 Федерального закона от 20 июня 1996 г. N 81-ФЗ «О государственном регулировании в области добычи и использовании угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности», зачету не подлежат.

Г. обратился в суд с иском к организации по добыче угля о взыскании единовременного пособия, ссылаясь на то, что 10 июля 2003 г. республиканским бюро МСЭ была установлена утрата им профессиональной трудоспособности в размере 40% вследствие производственной травмы, однако ответчиком было отказано в выплате единовременной компенсации, предусмотренной ст. 22 Федерального закона от 20 июня 1996 г. N 81-ФЗ «О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности».

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования Г., суд первой инстанции исходил из того, что Фонд социального страхования произвел истцу единовременную страховую выплату в размере 25920 рублей, в связи с чем, определяя размер единовременной компенсации, произвел зачет данной суммы, взыскав в пользу истца 16571 руб. 81 коп.

Однако такой вывод суда основан на неправильном толковании норм материального права.

В соответствии со ст. 11 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» размер единовременной страховой выплаты определяется в соответствии со степенью утраты застрахованным профессиональной трудоспособности.

В силу п. 2 ст. 1 указанного Федерального закона этот нормативный акт не ограничивает право застрахованных на возмещение вреда, осуществляемое в соответствии с законодательством Российской Федерации, в части, превышающей обеспечение по страхованию, осуществляемое в соответствии с данным Законом.

В соответствии со ст. 22 Федерального закона «О государственном регулировании в области добычи и использования угля, об особенностях социальной защиты работников организаций угольной промышленности» в редакции, действовавшей на момент разрешения спора, в случае утраты работником, занятым на тяжелых работах и работах с опасными и (или) вредными условиями труда, профессиональной трудоспособности вследствие производственной травмы или профессионального заболевания организация по добыче (переработке) угля выплачивает ему единовременную компенсацию сверх установленного законодательством Российской Федерации возмещения причиненного вреда в размере не менее двадцати процентов среднемесячного заработка за последний год работы за каждый процент утраты профессиональной трудоспособности. Порядок определения размера компенсации и ее выплаты устанавливает Правительство Российской Федерации.

Таким образом, из буквального толкования норм законодательства, регулировавшего спорные правоотношения на момент их возникновения и разрешения спора в суде, следует, что законодателем был предусмотрен повышенный размер ответственности организации по добыче (переработке) угля в случае утраты профессиональной трудоспособности работником в виде выплаты единовременной компенсации, направленный на усиление мер социальной защиты данной категории граждан, а не двойного взыскания одного и того же вида возмещения вреда, как указано в решении суда первой инстанции.

Ссылка в постановлении президиума верховного суда республики на ст. 1072 Гражданского кодекса Российской Федерации как на основание для отказа в удовлетворении требований Г. признана неправильной, поскольку данной нормой предусматривается ответственность юридического лица и гражданина, застраховавших свою ответственность, при недостаточности страхового возмещения, а в данном случае определен повышенный размер ответственности, установленный в законодательном порядке.