Алина Григорьева - Небесная канцелярия слушает. Часть I

Домашний же тиран и деспот Александра из всех стихий больше напоминала ветер, залетающий в дом стремительным потоком свежести, то обдающий жаром, то холодом, пробирающим до костей. Иногда она струилась нежными потоками, становясь ласковым морским бризом. Но какой бы Саша ни была, муж всегда был рядом, готовый сразиться с ее стихией, он твердо стоял перед ней незыблемой скалой и сокрушал постоянством.

Саша с мужем были настолько разные, что длительное их сосуществование поражало невольных свидетелей, а некоторых даже возмущало. Некоторыми преимущественно являлись родственники мужа, проживающие за чертой города. По их практичным представлениям женщина должна приносить физическую, осязаемую пользу семье. Рожать детей, готовить завтрак, обед, ужин, полностью вести домашнее хозяйство. Лучшее украшение мира – это не новое платье, считали они, а благоустроенный, налаженный быт.

Саша же не могла похвастаться бытом, а вот успехами в освоении английского языка на курсах или походами в зал, на танцы, в бассейн – запросто. Она с легкостью меняла свежий борщ на вчерашний куриный бульон, а мытье посуды на занятие танцами. Данное обстоятельство позволило родственникам мужа приклеить на нее ярлык «так себе хозяйка», с припиской ниже «никакой пользы». Особо приближенные родственники пытались проводить с ней воспитательные беседы на тему «кто в семье моет посуду», потому что у нее эта обязанность была почетно возложена на супруга. В ответ Александра проводила ответную лекцию о том, что развитие происходит не только в процессе варки борщей. Душевные разговоры с названными родственниками занимали много времени, отбирали силы и не несли абсолютно никакой пользы. Так бывает, когда за столом переговоров собираются абсолютно разные люди, тогда каким бы изначально круглым ни казался стол, он неминуемо примет форму квадрата.

В целом, если убрать из поля зрения просунутые не в свое дело носы родственников, то вполне себе получалась идеальная пара. Пока финансовый вопрос не смешался с квартирным, который, как известно, не щадит своей меркантильностью ни одну возвышенную душу.

– Саша, у меня некоторые затруднения на работе. Мы же можем на время переехать к твоему отцу? – супруг смотрел на Сашу не мигая, пытался предугадать в какую сторону сейчас подует ветер и не принесет ли он с собой грозу. – Тем самым исключим траты на аренду квартиры и закроем приличную дыру в бюджете.

– Мой отец – алкоголик. Я не смогу жить с ним. Боюсь, что сойду с ума, и мы разведемся, – последнее было сказано Сашей отнюдь не ради давления, а, скорее, звучало предчувствием.

– Пока это единственный вариант, – настаивал муж.

– Хорошо, давай постараемся как можно скорее залатать бюджетные дыры, и если все пойдет хорошо, то возьмем наконец ипотеку, – ветер Саши неожиданно принял верное направление и превратился в задумчивый штиль. – Зная, что где-то строится твоя собственная квартира, жить даже с алкашом значительно легче.

Сашин муж, тоже Саша, редко проявлял настойчивость. Прибегал к ней только в самых острых случаях. Чаще всего он старался не сообщать печальные новости прямо, дабы не огорчать дорогих и близких. Именно это заставило Александру пойти на попятную и согласиться на компромисс.

Переезд был стремительным, наполненным терпкой грустью, предчувствием еще неизвестных потерь. Перед Сашей громоздились коробки нажитых за долгие годы воспоминаний. Она глядела на них с тоской, и ее вдруг охватило желание начать все сначала, по-другому. Избавиться от ненужного, убежать от неизбежного. Захотелось перестать обманываться, прекратить давать шансы, раз и навсегда поменять спокойное течение жизни на нечто другое, еще неоформленное словами, но уже зависшее в воздухе – только руку протяни.

Как и следовало ожидать, счастья в семейную жизнь переезд к отцу не принес, а только напрочь отбил у Саши желание идти домой. Подъезжая к дому, она еще некоторое время сидела в машине наедине со своими мыслями, упорядочивала их, собирала по крупицам волю в кулак. Мимо проносились машины, отчего разбуженные ими потоки ветра ударялись о ее припаркованный «Фиат», заставляя его трепетать против своей воли. Мимо проходили люди, одни волочили уставшие ноги, другие бежали и в спешке едва успевали коснуться земли. Наконец Саша выходила из машины, сдерживала концентрированную комком в горле безысходность и открывала дверь в квартиру, где сталкивалась лицом к лицу вовсе не с тем миром, в который стремилась и который, казалось, был близок столь недавно.