Влад Руидов - Стражи Храма

Юна… при всей решительности ее характера ей не чуждо сострадание. С какой аккуратностью она вынула болт из моей руки, стараясь не причинить мне лишней боли. Честно говоря, боли я почти и не чувствовал. Мы более толстокожи, чем люди. В прямом смысле. В переносном, мне кажется, мы чувствительнее людей. Но это отдельная тема для размышлений. А то, что она занимается воинским ремеслом!? Это немыслимо для однооких! Женщина должна рожать детей, способствуя увеличению численности популяции. Нас очень немного, и, похоже, становиться все меньше. За свою жизнь одноокая рожает одного-двух циклопиков. От одного отца. А если бы…? Нет! Это неприемлемо! А если все же…, если бы у нее было два или даже три друга? Может быть она бы родила по ребенку от каждого из них, а то и по два? Но какой ценой!? Это разрушило бы всю нашу систему брачных отношений! Это могло бы привести к соперничеству мужчин между собой, и даже к поединкам! Никогда одноокие не сражались друг с другом! И, я надеюсь, не будут. Но тема интересная…

– Привет тебе, о прекрасная спасительница!

– Гепчик! Наконец-то! Я уж забоялась, что тебе еще эликсиру надо влить, а его больше нет. А спасла тебя не я, циклопа благодари.

– Будь здрав, Бергус. И спасибо тебе!

– ЕДИНОГО БЛАГОДАРИ, ГЕП. Я ЛИШЬ ИСПОЛНИЛ ВОЛЮ ЕГО.

– Геп…, прости меня.

– За что, Юночка?

– А ты… просто прости. Потом объясню.

– О как! Тогда дай мне подумать. На союз с силами Тьмы ты, насколько я тебя знаю, вряд ли бы согласилась…

– Дурак!

– Не дерзи! Кто так прощение вымаливает! Думаем дальше. Изменить мне за время моего временного… отсутствия…. А сколько я отсутствовал?

– Больше суток.

– Понятно. Изменить мне с гномом ты вряд ли смогла бы. Судя по его зеленоватому личику, он не намного раньше меня очухался.

– На себя посмотрел бы, ловелас хренов!

– О! Узнаю моего друга Курина. С однооким… отпадает. А завсе остальное прощаю, говоря по-научному – априори.

– Ну, в общем…, они набросили на тебя сеть, ты уже еле стоял на коленях… Я поняла, что они хотят взять тебя живым. Я готова была впасть в отчаяние, но… но не было времени. Ты в любой момент мог упасть лицом вниз. И… я выстрелила тебе в сердце. А попала в ла… ручищу одноокому, который именно в этот момент загреб тебя вместе с сетью. Вот и все. Как на духу.

– Ты молодец, Юнка! Ты все сделала правильно! Они

из меня сотворили бы такое чудовище…

– И ты… не изменишь своего отношения ко мне?

(всхлип)

– Ну, что ты, красавица! Я лишний раз убедился, что ты не подведешь даже в самой сложной ситуации. А теперь я попробую встать… Все нормально, ноги-руки слушаются, хотя для пробежки еще рановато. Курин! Ты как, дружище?

– Видишь: уже могу топором махать. Юна, благодарю тебя за… транспортировку меня и моего топора! – Язык не поворачивается сказать «не за что», шибко ты тяжел, гномище.

– Послушай, Бергус! Ты упоминаешь Единого. Все одноокие ему поклоняются?

– ДА, ЧЕЛОВЕК. НАШИ ПРЕДКИ ДОЛГО РАЗМЫШЛЯЛИ, НО ЛЕТ ДВЕСТИ НАЗАД ПРИШЛИ К ВЫВОДУ, ЧТО ВЕРА В ЕДИНОГО БЛИЖЕ НАМ ПО ДУХУ, ЧЕМ ПОКЛОНЕНИЕ СИЛАМ ПРИРОДЫ.

– ЯЗЫЧНИКАМИ МЫ НИКОГДА И НЕ БЫЛИ, МЫ НЕ ПОКЛОНЯЛИСЬ ИДОЛАМ. А СОМНЕВАЮЩИЕСЯ ЕСТЬ И СЕЙЧАС. ТЕМ, КТО МНОГО РАЗМЫШЛЯЕТ, СВОЙСТВЕННО СОМНЕВАТЬСЯ.

– Я думаю, это не страшно. Слепая вера порождает фанатизм. А фанатики непримиримы к инакомыслию, что в свою очередь порождает ненависть. Церковь Единого не призывает своих адептов ненавидеть иноверцев. – Гепчик, я раньше не замечала за тобой увлечения вопросами теологии.

– Может быть это следствие того, что в последнее время я несколько раз слишком близко подходил к черте бытия. Ведь когда ты боролась за моё, за наше возвращение, я частично осознавал себя. Только как бы со стороны. И равнодушно.

Ладно, давайте думать, что будем делать дальше. Бегрус, будь добр, подойди поближе и, если можно, попробуй говорить потише. – ИЗВОЛЬ. Говори.

– Видишь ли, одноокий, я унес из Города древних храмов ценную для Церкви вещь. За ней охотятся Рыцари, и темные. А еще Рыцари, я думаю, ищут Юну. А, барышня?

– Да уж, наверное. Магистр из-за меня пол-острова может на рога поставить.

– Даже так!?

– Гепчик! Ей богу, ничего между нами не было! Но я знаю, что он ко мне очень неравнодушен.

– Ладно, поверю… пока. Так вот, Бергус. Нам надо как можно быстрее и незаметнее покинуть остров и перебраться на Италийский полуостров. Причем, умудриться не попасться на глаза, то бишь на глазницы, темным.