Диана Ольшанская - Без ерунды

– А швы? – спросил он словно сам себя. Откинув одеяло, он оглядел живот со всех сторон и удовлетворенно кивнул. – Завтра переведем в палату. – Но биопсию все же надо будет сделать.

Дела шли на поправку. Она начала вставать и потихоньку, маленькими шагами ходить вдоль коридора. И однажды услышала знакомый свист. Это был мужчина примерно Ее возраста, худощавый, с огромными светло-голубыми глазами и глубокими складками возле рта. «Если бы на нем был колпак, прикрывающий лысый череп, всем было бы веселее», – почему-то подумалось Ей. Он сидел в коридоре на лавочке и читал, тихо насвистывая мелодию – ту, из реанимационного блока. Пока Она добиралась до него, он как раз собрался уходить.

– Человек без ерунды? – негромко спросила Она.

– А кто тут без греха? – ответил он, признав свою собеседницу из-за матовой перегородки, и они улыбнулись друг другу.

Разговор был легким и незатейливым. Весельчак получил свое прозвище в больнице, потому что бесконечно рассказывал анекдоты и байки медсестрам и «бойцам по палате» – как он их называл. А после их «встречи» в реанимационном блоке так и представлялся: «Весельчак без ерунды!» При этом он делал резкий кивок и щелкал тапочками, словно на нем были сапоги со шпорами.

О чем бы они ни говорили, Весельчак все превращал в шутку, иногда граничащую с цинизмом, но в этой богадельне, как он называл больницу, никто не церемонился, и его шутки лишь расцвечивали жизнь. Ей пока тяжело было смеяться – швы ужасно ныли, но и не смеяться Она не могла. А Весельчак считал, что смех лечит лучше любых капельниц и обещал написать диссертацию о том, как «захохотать насмерть» самую противную ерунду .

С того дня они встречались в коридоре каждый день. При Ее появлении Весельчак вставал с лавочки и церемонно кланялся. «Разрешите?» – спрашивал он и, не дожидаясь ответа, смачно целовал Ей руку, на самом деле касаясь губами только своего большого пальца. Этот удивительный Друг, как Она его про себя называла, стал неотъемлемой частью тяжелых будней и чуть ли не единственной Ее радостью за все время пребывания в больнице. Швы заживали, смеяться становилось легче, и все могло бы так и завершиться, как бывает в фильмах или романах. Нет, не долгой и счастливой совместной жизнью, а просто хорошо.

И вот однажды Весельчак в коридор не вышел. И на следующий день. Ей было страшно подойти к дежурной медсестре и задать вопрос. Да и как спросить: что с тем Весельчаком, который без ерунды?

На третий день, как раз когда Она направлялась к медсестре, мысленно формулируя свой вопрос, мимо Нее провезли каталку. На каталке лежал Друг: бледный, тихий, с закрытыми глазами, подпрыгивающий всем телом на неровностях больничного пола.

– Что с ним? – спросила Она у дежурной, кивая вслед каталке.

– Метастазы. Бедняга. Намаялся уже…

– …?

– Четвертая операция за год.

– Четвертая?

– Да… Больная, идите в свою палату, некогда мне! – почему-то рассердилась дежурная – то ли на количество работы, то ли на собственное сочувствие, не принятое в этих стенах.

Она шла по коридору и думала, но не о Весельчаке, потому что мысли о нем ужасно Ее пугали, а о том, почему их называют «больными». Разве это гуманно?

В своей палате Она увидела хмурого Врача, который повел Ее в свой кабинет. Глубоко вздохнув, он поправил очки и внимательно посмотрел на свои ухоженные ногти. Пробарабанив пальцами по столу, он глубоко вздохнул.

– Дело такое. – Врач показал Ей на стул. – Вы садитесь, садитесь. Тут ваши анализы… биопсия показала…

Он говорил, что удаление матки прошло вполне успешно, но неожиданно для всех у Нее обнаружилось генетическое заболевание печени, которое, к сожалению, уже привело к сложной стадии цирроза, а интоксикация, степень которой превзошла…

Но дальше Она уже почти не слушала, слова пролетали мимо. Ей казалось, что все это происходит во сне: ведь самое ужасное осталось позади! Ей же вырезали всю ерунду … Она смотрела в окно, где за спиной Врача бесстыжее солнце заливало парк с клумбами пестрых цветов и манило прочь из больничной клетки. «Может, просто улететь? Взять и выпорхнуть отсюда к солнцу? Интересно, что бы сказал на это Друг?». Врач прервал Ее мысли.

– Вы меня слышите?

Он поправил очки и снова побарабанил по столу. Она смотрела на него, словно он был за экраном большого старого телевизора, который хотелось выключить.

– Еще одна ерунда , – ответила Она задумчиво. – Вы же можете ее вырезать…?