Владимир Дараган - Марсиане

– Стас, ты почему молчишь? У нас проблема!

Я включаю микрофон.

– Майк, ты о чем, какие у тебя проблемы?

– Не у меня, у всех нас. Кристина пропала! Выехала два часа назад на вездеходе и не выходит на связь уже целый час. Камеры у нее не включаются, мы тут бегаем и просим ребят с орбитальной станции нам что-нибудь показать. Они как раз над нами, но говорят, что все пусто. Нет вездехода! Ты случайно не видел Кристину?

Кристина – это наша первая красавица, микробиолог из Польши. Она пока не нашла тут ни одного микроба, но не отчаивается, постоянно носится по окрестностям и берет пробы везде, где только можно. В нее влюблены почти все мужчины, даже я чувствую беспокойство, когда вижу ее стройную фигурку и копну золотых волос, торчащих в разные стороны. Всегда хочется их пригладить, а заодно обнять гибкое тело. Кристина это чувствует, всем улыбается и постоянно рассказывает о женихе, который ждет ее и целыми ночами смотрит в небо, разглядывая красную планету.

Куда-нибудь пропасть – это в ее стиле! Она вполне может остановить вездеход посреди пустыни, включить режим экономии энергии и лечь спать, чтобы на следующий день снова носиться среди скал и камней в поисках укромных мест, где могли бы сохраниться остатки белковой жизни. Но отключить аварийный режим дистанционного включения видеокамер она не может. Хотя Кристина может загнать вездеход в какую-нибудь пещеру, куда не проходит сигнал и где вездеход не виден с орбитальной станции.

Я говорю об этом Майку. Он долго сопит и говорит, что это не по правилам. В этом случае надо сначала выйти на связь с диспетчером, а только потом совершать глупости. Я вспоминаю все пещеры около нашей станции и не могу припомнить ни одной, куда бы поместился вездеход Кристины. Это не мой «клоп», которого можно спрятать в небольшой ямке под скалой. В вездеходе у Кристины сложнейшая лаборатория, такого монстра в наших краях не спрячешь. Вот в каньонах к югу от нас – возможно. Но туда два дня пути. Мы туда только на турболете добираемся – на пути встают огромные горы, это не для вездеходов. Я начинаю разделять беспокойство Майка.

– А где она выходила на связь последний раз и что говорила?

– В квадрате 20—52, это от тебя 30 километров на восток. Она шла на север, обещала, что к ночи вернется на станцию. Была веселой, шутила, что если бы не ее жених, то обязательно бы меня полюбила – к черным она всегда была неравнодушна!

Я смотрю на карту. Квадрат 20—52 я хорошо знаю. Мы работали там в прошлом году, пытаясь найти замерзшую воду среди маленьких каньонов, невысоких скал и странных гладких полос, похожих на русла высохших рек. Кристина все время была с нами, следила за всеми раскопками, таскала к себе в лабораторию образцы грунта из всех шурфов и постоянно твердила, что чутье ее не обманывает, мы обязательно тут что-нибудь найдем.

Мы не нашли ничего интересного, кроме странных отложений, которые вполне могли быть сделаны реками миллионы лет назад. Кристина очень огорчилась, сказала, что теперь она каждый вечер будет с горя напиваться в баре, но потом успокоилась и снова начала колесить по окрестным холмам.

На север от квадрата 20—52 лежит очень гладкая и ровная пустыня. Если нет сильного ветра, то там можно развивать скорость до 120 км/час. Это еще один путь к моему кратеру, и я иногда выбираю эту дорогу, чтобы сэкономить пятнадцать минут. В пустыне спрятаться совершенно некуда, и Кристина просто физически не могла там пропасть.

– Стас! – это включился Иштван, начальник службы безопасности. – Я смотрю на показания твоих датчиков, у тебя полно энергии. Ты не заглянешь в этот квадрат? Тебе туда двадцать минут ходу, дорога ровная. Заезжай там на горку и включи радар, может, ты поймаешь ее сигнал. Я тоже выезжаю, но ты там будешь раньше.

Голос Иштвана дрожит. Он обожает Кристину, я видел, как он пытался уговорить ее выйти за него замуж. Иштван отличный парень, он искренне волнуется за всех нас и просто так ничего просить не будет. Я соглашаюсь, программирую автопилот на новый маршрут и включаю прожектора. Солнце уже село, на небе высыпали тысячи звезд, температура за бортом упала до -60 градусов.

Через двадцать минут я останавливаю «клопа» и выключаю свет. Мы на высоком холме, под нами та самая гладкая пустыня, куда устремилась Кристина. Я пытаюсь увидеть свет ее прожекторов, но внизу чернота, и только на фоне звезд видны силуэты далеких гор. Я настраиваюсь на волну Кристины, но на экране радара пустота.