Алексей Михайлов - Дневной сон

Я вот уехать хочу. Не знаю куда… Точнее знаю, но об этом вслух лучше не говорить, иначе сам знаешь – придется чай пить, а он не вкусный, так и вредный же ещё, ну, разумеется если пить много, а там его пить много придется. Не договорил я опять, странно, почему? А, точно, вспомнил… Штраф же будет, да причем какой штраф? Большой?! Хотя для меня считай, что ничего! Как говорится ноль делить нельзя, ой, или на ноль делить нельзя, в общем, все операции с нулем запрещены. Так что выкусите!

О птичках, теперь я детей больше слушаю, хм. Или они меня… Главное! Главное, что мы подходим друг другу. Слушай, мыслишка одна есть… Если они не знают, что в мире происходит, а я не хочу об этом знать, то получается мы родственники? А если мы родственники, то почему нам запрещает общаться государство? Мы же всего лишь хотим собраться в одном месте, обсудить насущные проблемы. Но нет, законом запрещено. Ты меня особо не слушай, а очень часто полный бред несу. Но всё-таки они бояться нас.

Представляешь, у меня спросили накануне: «Тебе нормально на улицу не выходить, а?» Причем очень негативно спросили: со злостью, с ненавистью… Я виноват, что ли? Я – законопослушный гражданин! Я оплачиваю штраф после задержания на следующий день, сразу считай. И так давят на меня… Даже ты знаешь, что мне не нравится, когда на меня давят. Тем более они там, а я – здесь, они даже не знают каково это быть здесь, пока они там! У них ещё всё работает: почки работают? – да. Печень работает? – да. Даже перечислять не хочется, даже самые глупые поймут, что у них всё на месте! Всё!

Так беспрерывно двигаться очень устаю. Правый бок, кухня, спальня, левый бок. О чем это я? А, точно, там позади что-то треснуло и сразу очень страшно стало, оказалось, что самолюбие у меня треснуло. Сначала так легко от этого стало, а потом грустно. Получается, что больше не люблю себя, а значит зачем жить? Не знаю, надеюсь, что это всё-таки не у меня что-то треснуло. Пусть лучше даже под кроватью треснуло, я даже готов под неё заглянуть. Ты главное пиши мне! Я очень жду от тебя ответа, ей богу, мне стыдно становится от того, что не пишу. Главное – поймать меня в тот момент, когда мне стыдно стало. А то упустишь момент и пиши пропало – я забуду, что мне было стыдно. А значит ничего не было.

Он уже больше пяти лет сидит под моими окнами во дворе и смотрит в сторону школы. Каждый день около девяти часов вечера он приходит сюда и садится на одну и ту же лавочку. К слову сказать, лавочка претерпела намного больше изменений, нежели сам мужчина. Я ни разу не видел, чтобы он улыбался, плакал или вообще испытывал эмоции. Зато лавку уже трижды перекрашивали, один раз ей ломали спинку, а в конце концов лавочка-то уже не та стоит, её поменяли чуть больше года назад. А он кажется даже и не заметил этого.

– Добрый вечер! – мужчина медленно повернулся в мою сторону и, улыбаясь, одобрительно махнул мне головой. – Как вас зовут? – незнакомец ещё целую вечность сидел молча.

– Володя, хм, точнее Владимир, – хриплым, но очень, по-детски, живым голосом сказал он.

– А я Юра. Приятно познакомиться. Владимир, вам нужна помощь?

– Зачем? – снова, улыбнувшись, сказал Владимир. Меня одолел когнитивный диссонанс… Таким живым этого человека я ещё ни разу не видел, при этом у меня не пропадало ощущение, будто я разговариваю с каким-то роботом, который запрограммирован лишь изредка улыбаться и давать максимально краткие ответы. – Друг, спасибо тебе большое, но мне никакая помощь не нужна, у меня всё хорошо, – у него покатились слёзы по щекам, он быстро встал с места и пошёл в противоположную от меня сторону. Я не стал останавливать его, мне стало немного неловко и даже страшно.

Уже два дня Владимир не появлялся на своём месте. «Что же такого я сделал?» – неустанно я спрашивал себя. Я никак не мог понять, что именно спугнуло незнакомца, но одно я знал точно – я очень хочу ещё раз увидеться с ним и поговорить.

Прошла неделя, а мужчина все также ни разу не приходил к своей лавочке. «Зачем я вообще к нему подошёл? Неужели я что-то испортил? Нет, что за бред!? Я же просто подошёл к нему и предложил помощь… А если я его обидел чем-то? Тогда он мог мне просто сказать об этом, и я бы извинился. Та ну его, видимо, просто другую лавочку себе нашёл, сумасшедший какой-то!» – думал я.

– Юра, пора ужинать, – крикнула с кухни моя бабушка. – Тебе помочь?

– Нет, я сам.

– Хорошо.

Бабушка работала долгое время психологом, а когда родился я, она оставила работу и занялась мной.