Сергей Угланов - Жизнь лоботряса Юлика

© Сергей Угланов, 2020

ISBN 978-5-0050-9711-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Вообще – то я, не лоботряс. Но почему – то все вокруг, так считают.

Так думал Юлик Крыжопкин, лежа под кроватью в пальто, ботинках и в шапке, и протестовал. Вернее, размышлял, но про себя:

– Ну, вот почему, я должен ходить на те уроки, которые мне не нравятся. Нет, я, конечно понимаю, что она заслуженный педагог, кандидат наук. И даже кабинет наворочен всякой там техникой. Но мне, она не нравится, как человек. И по этому сегодня на ее первые два урока я не пойду. Зачем расстраивать ее своим присутствием. Все равно я ей ничего отвечать не буду.

И это происходило каждый раз на ее уроках. Дома выучивал все задания, а когда его вызывали к доске, просто молчал. Выражая, таким образом, как он считал, свой протест. А когда ему, кто- то пытался подсказать с первой парты, просто усмехался и отворачивался. Но о его протесте. кроме него. ни кто не знал. И даже не догадывались. вот поэтому все его считали немного странным и страшно ленивым.

Так размышлял Юлик, ученик 3 класса, лежавший под кроватью. Его возмущенному протесту, было просто тесно, не только под кроватью, но и в самой квартире. Он ждал, когда его мама и бабушка уйдут на работу и он сможет спокойно, предаться размышлениям. Не о чем-нибудь, а о смысле и несправедливости своей жизни…

Его мама уходила не в семь, как бабушка, а в девять часов. И поэтому Юлик, как обычно, встал с утра, оделся и сел попить чай с мамой. Потом вышел из-за стола, взял портфель и пошел в школу. Вернее, не совсем туда. Выйдя из подъезда своего дома, обойдя его с другой стороны, благо они жили на первом этаже, подошел к балконной решетчатой двери и открыл ее. Потом вошел в квартиру через другую дверь. Залез под кровать и стал ждать, когда мама уйдет, наконец, на работу. А он сможет спокойно попротестовать или подумать о том, как это все лучше сделать… Ну, выразить свой протест… Чтобы о нем знали не только он сам но и другие…

Воспитанием Юлика Крыжопкина никто не занимался. Да и зачем?! Мама была директором детского сада. А бабушка – заместителем министра по образованию. Так что считалось, что воспитание присутствовало прямо с пелёнок. Дед заменил ему отца, которого он никогда и не видел. Как-то он спросил об отце у своей бабушки и она сказала:

– Отец ушел потому, что мы не устроил его на хорошую работу.

На этом информация о нем закончилась. Да и разговоров больше в доме на эту тему никогда не было.

Наконец входная дверь захлопнулась, и Юлик остался один дома. Он вылез из-под кровати. Повесил пальто на вешалку. Снял ботинки, поставил их в шкаф. Вошел в зал, сел в любимое дедушкино кресло у камина. Достал любимый шоколадный батончик и стал есть, и думать. С чего ему начать протестовать против не любимой учительницы в школе?

– Нет, я не хочу, чтобы ее увольняли. Я просто хочу, чтобы меня не трогали. И вообще, это ни какая не лень. Убеждал себя Юлик, доедая шоколадку.

– Просто мне не нравится этот педагог. А зачем делать и общаться с тем, кто не нравится. Говорил он сам себе.

И тут он увидел папку, лежащую на журнальном столике. Это было настоящее дело, которое его дед, а он работал следователем в прокуратуре, оставил дома. Осторожно, чтобы не спугнуть кого-то в доме, скорее свое разыгравшееся воображение, Юлик приблизился к столу. Дотронулся до папки. Взял дело в руки и стал его рассматривать, потом с усердием листал. Протоколы, справки какие-то выписки и фотографии с место преступления.

Ничего не было понятно, что он смотрел. Но все равно было такое чувство, что он прикоснулся к величайшей тайне своего века. И это захватывало дух. Юлик с умным видом облокотился на спинку кресла и задумался, стараясь повторить все, как и что, делал его дед…

– Ничего, дело есть и преступника отыщем. Сказал Юлик сам себе. Достал увеличительное стекло и стал подробно рассматривать каждую страницу. Через некоторое время он понял, что готов к серьезному, ну, так он считал, детальному разговору с дедом, чтобы поразить его своими дедуктивными методами. А, о протесте, который он хотел высказать сегодня вечером, было забыто. Теперь у него было настоящее дело и он поможет старому доброму дедушке его раскрыть. Но для этого надо как-то понять или расспросить.