Борис Гуанов - Жатва VII

Второе: ты пыталась усидеть сразу на трёх стульях – и в райсовете, и в горсовете, и в Военмехе. Результат понятен: как заместитель председателя райсовета ты сумела нажить много недоброжелателей среди депутатов райсовета, которым ты казалась чужой. Твоя жалкая попытка сплотить руководство Совета, пригласив к себе домой на день рождения, смехотворна и показала только твоё убожество. Пригласила хотя бы в ресторан, может, это и имело бы смысл, чудачка.

Третье: вместо использования своего достаточно высокого поста в райсовете – заместителя председателя по социально-культурным вопросам – для укрепления своей электоральной базы во всём Фрунзенском районе ты продемонстрировала только своё бессилие, пытаясь решать вопросы, которые ты в принципе не могла решить, например, жилищные, чем лишь подорвала доверие к себе среди населения района.

А надо было крепко взяться за школы, собес, учреждения культуры, установить связи с начальниками, встречаться с общественностью, стать своей – тогда тебе было бы гарантировано не только следующее избрание в руководящие органы города, но и в Государственную Думу. Но у тебя и мыслей таких – о своей карьере, о будущем – не было.

Четвёртое: судебная победа над Сочагиным, чем ты так гордишься, – это Пиррова победа. Тебе, да и председателю Азерскому, не удалось отмыться от дерьма, которым вас измазали «Купчинские новости», ведь в глазах избирателей «нет дыма без огня». Надо было не воевать, а договариваться с Сочагиным, купить его: он же не был идейным коммунистом, а просто владельцем продажной жёлтой газетёнки. Нет, не хотелось ручки марать?

Ну а то, что тебе удалось сделать – сочинение Регламента райсовета, распределение гуманитарной помощи, контакты с Польшей и Германией, борьба за экологию, выделение участка для строительства храма – в глазах населения малосущественно и вовсе не связывалось с твоим именем. Всё это можно было толковать и против тебя: приём иностранных делегаций и визит депутатской делегации в Польшу – растрата бюджетных денег, запрещение строительства промзоны в Купчино – разрушение промышленности и сокращение рабочих мест, забота о строительстве храма – лицемерное потворство попам, распределение гуманитарной помощи – никто ведь не поверит, что без воровства.

Вместо сочинения дурацкого Регламента, исковых заявлений в суды и статеек в газеты, сидя в пустом кабинете, надо было работать с нужными людьми. В общем, в своём избирательном округе вырыла ты себе глубокую яму, а надо было не терять время и залить крепкий и высокий фундамент будущих побед. Сразу видно, что ты не политик.

А вот твои рассуждения о необязательности распада Советского Союза, пожалуй, справедливы, но ведь это ты умна поздним умом, а тогда поддерживала Ельцина против Горбачёва, – усмехнулась Снежана.

– Нет, я и тогда был против распада СССР, даже опубликовал открытое письмо Ельцину, – возразил я.

– А против ты или за – от тебя это вовсе не зависело. Вместо политических комариных писков в районной газетке на тему всероссийского масштаба лучше бы занялась реальной политикой в своём районном масштабе, дурочка. Кроме того, нечего было отвлекаться на всякие там амуры, коль тебе повезло ввязаться в реальную борьбу за власть. Эта страсть для настоящих политиков посильнее любого секса, но ты этого не поняла.

«А Снежана не так и глупа, как мне показалось вначале», – подумал я и сменил тему:

– Ты говорила, что твоя подружка помогла тебе развестись с Ником. А кто она?

– Ревнуете, Ваше Величество? – засмеялась Снежана, поглаживая мою грудь. – Правильно, – шепнула она. – Она – графиня, член Совета Избранниц. Кстати, без неё я бы тоже не стала начальницей, несмотря на гениальность Ника. Она могла себе позволить лечь под Ника и изобразить изнасилование без всяких последствий для себя. Но ты не волнуйся, я её не люблю. Она – безрадостный меланхолик, эгоцентричный, нетерпимый и бестактный правдоруб с претензией судить других людей, себе всё прощая. Несчастная баба с большим гонором и без всякого чувства юмора. Меня от неё тошнит, но приходится с ней развлекаться ради дела. Она, напыщенная дура, рассказывает мне все новости из Совета Избранниц. Так что придётся её потерпеть, сейчас нам это необходимо. А с этим тоже придётся потерпеть, Ваше Величество, – она хитро подмигнула мне и встала.

Испытывая некоторую досаду и вспомнив о Сочагине, я спросил её: