Павел Шакин - Пьющие небо

– Ты напугать меня хочешь?! Я потерял тебя…

– Это я тебя потеряла. Проснулась, а ты куда-то ушел. Я ходила на поляну посмотреть на звезды. Из-за густых ветвей здесь ничего толком не разглядеть.

– Меня разбудили какие-то голоса. Оказалось, это пара девиц на склоне.

Нина взяла меня за руку. Даже сквозь лесную полутьму ее нежные глаза искрились серебряными кристалликами.

– Знаешь, я не хочу спать. Пойдем, искупаемся.

Темное море загустевшей лавой мягко накатывалось на берег. На пляже не было ни души. Ноги вязли в теплом песке, нежно шуршал ветерок. Мы дошли до воды и сели, тесно прижавшись друг к другу.

– Всю жизнь мечтала искупаться в море ночью, – нарушила тишину Нина, – смело шагнуть в пучину, стать добровольной жертвой морских божеств. Ведь днем они бодрствуют, а по ночам грустят, не зная, что такое сон. И пусть уж лучше печалятся, чем гневятся. Представляешь, даже сейчас в Бразилии существует культ богини Еманжи, строптивой царицы морей, покровительницы рыбаков и авантюристов. Каждый моряк мечтает закончить жизнь в ее ласковых сетях. Нет ничего желаннее ее любви. Она и жена, и мать, и друг. Но гнев ее страшен, она чрезвычайно ревнива и капризна. И кровожадна. Считается, что даже в наше время жрецы культа приносят ей человеческие жертвы.

– Ты хочешь стать жертвой морской каракатице с женской грудью?

– Конечно же, нет. Мне просто нравится всякую чушь болтать. Тем более, здесь это таким реальным кажется. Так и вижу, как в самом центре лунной дорожки медленно всплывает ее гигантская голова. Сияющие глаза непреодолимо влекут к себе, несмотря на страх. Тысячи сплетенных из водорослей косичек извиваются и пульсируют, оставляя на глади воды живые, трепещущие узоры. Она зовет всех рыбаков. Зовет уйти с собой, чтобы обрести вечный покой в недосягаемых глубинах. Моряки лучше спят в дождь и ветер. Им лучше спится на сырой палубе, под холодной брезентовой накидкой, чем в объятьях жены под теплым одеялом. Их спящие тела вздрагивают, дрожат веки, на лбу выступает пот. Им снятся ласки Еманжи. А днем они раздраженно курят дешевые сигары и с волнением смотрят в синюю даль. Вечером идут в кабак и заливают тоску ромом. Их жены в это время плачут одни. Они проклинают Еманжи, царицу отравленных морским простором душ. Но утром они плетут из цветов венки, просят прощения и отправляют их в море в дар ненавистной разлучнице. Ведь только ей решать, вернется муж из моря или нет.

– Может, тогда не будем купаться?

– Глупый! – звонко рассмеялась Нина. – Еманжи не нужны обычные городские жители. Слишком мало морской соли в крови, не родные мы ей. Она нас даже не увидит, не почувствует, не услышит. Нам только Мойдодыр страшен.

– Лесные духи, феи, царица морей… Лукоморье какое-то.

– Ну чего ты ворчишь. – Она положила голову на мое плечо. – Чего разворчался. Взрослым тоже нужны сказки. Не думаешь?

– Да. Но колобок на меня почему-то не действует.

– А чего бы ты хотел?

– Я? Встретить говорящего енота. Веселого, начитанного и остроумного. Мы бы пили пиво, играли в карты, обсуждали современную литературу. Гриша. Его бы звали Гриша. Ну, или Веня…

– Как по-мальчишески…

– Зато ничего оккультного.

– Пойдем в море.

Вода была теплой. Я жалким головастиком нырнул в черную мглу и проплыл под водой несколько метров. Вынырнув, лег на спину и глубоко вздохнул, чтобы держаться на поверхности , –или чтобы не провалиться в развернувшийся надо мной космос. В детстве я мечтал стать космонавтом. Все представлялось легко, романтично и непосредственно. Кувыркаешься в невесомости, корчишь инопланетянам рожицы в иллюминатор, жуешь курочку со вкусом томата из тюбика. Но сейчас… Мое сердце сжалось бы до размеров атома от тоски по дому. Что там искать, кроме доказательств нашего одиночества? Непознанное… Здесь-то разобраться не можем.

– Кирилл! Кирилл! Смотри! Я свечусь!

Нина усиленно барахталась в воде руками и ногами, и ее тело действительно светилось радужным мягким светом, которой становился то ярче, то рассеянней в зависимости от резкости движений.

– Это светящийся планктон! Ты шевелишься, и он начинает сиять. Защитная реакция такая.

– Я знаю про такой, – довольно кричала Нина, – но этот разноцветный, как светомузыка. Как здорово!

Я провел по воде рукой, и нежное свечение звездной туманностью озарило поверхность. Я ушел под воду и открыл глаза. Сияющее тело Нины плавно колебалось, как дивное растение с другой планеты. Она была похожа на танцующего с ветром ангела. Сливаясь с ритмом моря, его танец становился более мягким и плавным. Волнующий свет становился все ярче и ярче. Я словно был свидетелем, как в темных пучинах бездонного космоса рождается новая звезда. Ее руки вытянулись, и вот на кончиках пальцев распустились нежно-розовые, источающие ласковый свет цветы, чьи лепестки трепетали в воде будто живые.