Кирилл Серебренитский - Проект рая

– Если до – рюмочка сакэ.

– О, – воскликнула бы она. И что-нибудь еще бы воскликнула, приятное.

– Я ваш должник по жизни, – проговорил бы Санек. – Поверьте, это немало. Многие женщины хотели бы услышать от меня эти слова. Не дождутся. Правда, спасибо. А то, блин, я уж прямо растерялся, блин. Город совершенно незнакомый, такие дела, деваться некуда».

НЕКУДА.

И опять померк день. Персонально для Санька померк. Поугрюмел, обезлюдел даже. Хотя вообще был он жаркий, свежий такой, деловито толпящийся день. Вот что паршиво-то.

Задничные Саньковы карманы были набиты. В одном было бумажкой сто рублей и мелочью, то-то ягодицу пырило, двадцать аж семь рублей. В другом – паспорт. Суздальцев Александр Юрьевич, прописка: улица Карбышева, 237, кв. 134. У матери прописка, разумеется. Но не к матери же?

Были друзья, кстати. Он всю жизнь прожил в этом самом городе, кроме армии. Шубин был Санек, у него Санек в разные времена ночевал, если по необходимости. Еще когда жил у матери, и нужно было до одиннадцати ночи быть дома, или конец.

Был еще, конечно, Леха, еще был женатый Леха и жена его Лена (ничего так), был Вовик, был Ваха, был другой Вовик, точнее Вован, хотя в принципе тоже Вовик; можно даже было у них в крайнем случае пересидеть; потом еще – в Алексеевке был, давно уже, один довольно сильно пьющий, из ресторана «Альтаир», Леха. Потом Санек, не Еременко, наоборот, Затульский. Еще косой Диман и просто Диман.

Много, в общем.

Девчонок вот как-то не было, это да. Кроме Маринки.

Но сначала нужно было вернуться домой, то есть к Маринке. Может, она еще не уехала? Если уехала – ладно. Но у Санька остались на квартире вещи, в том числе зимние.

Проблема была в том, что за полтора года Санек потерял ключи три раза. Последний раз – дня четыре, что ли, назад. Так получилось. Даже непонятно – как.

Остались одни – и от подъезда, и от двери, – у Маринки.

Надо было сделать дубликаты, но как-то и руки все не доходили, и денег все не было лишних, и ссорились они часто последнее время: Маринка и ключей своих не отдавала, и делать дубликаты вместе с Саньком не шла.

Отсутствие ключей – это было нестрашно. Страшно было вот что. Очень. То было очень страшно, что откуда-то изнутри мозга – или откуда еще? – распостранялось по всему Саньку отчетливое убеждение, что смысла нет на Маринкину квартиру тащиться.

Почему – Санек не мог понять, но – мерцало изнутри: таким леденящими ядовито-зеленоватыми вспышками: НЕКУДА.

«С ума я схожу, что ли? – подумал Санек. – Как это НЕКУДА, когда – к Маринке? Потом – к Лехе».

Чувствовал он себя уже до странности неплохо. Легко. После такой очень трудной ночи. Санек оторвался от лавки. Купил на углу сигареты, сел в трамвай (всего осталось 84 рубля) – и поехал для начала к Маринке, на родную уже два года как, Пензенскую.

Повезло в первые минуты: код подъездного Санек не помнил, опасался, что без ключей долго придется ждать – пока кто-то откроет дверь, – но кодовый блок в подъезде был выворочен, оказывается.

Санек поднялся на третий этаж.

Дверь была совершенно другая, вот что. Номер – тот же, 39, а дверь – цвета беж, новая и дорогая. И звонок – черная элегантная такая пимпа.

Дом – тот же. Подъезд – тот же. Скамейки у подъезда – наизусть знакомые.

Предположим, Маринка выехала сразу, где-то в полночь. Тут же появилась хозяйка, поставила новую дверь. Если всю ночь ставили – вполне могло быть. Возможное дело. Хотя и бред, конечно.

Санек позвонил. Залаяло. Какая еще собака?

Тогда Санек звякнул в квартиру 38. Екатерине Ильиничне. Тоже что-то у нее было с дверью не то, но Санек решил не сосредотачиваться.

– Никого нет дома, – откуда-то снизу, от уровня Санькова пупа, ответил чистый детский голосок.

– А тетя Катя скоро будет? – спросил Санек.

Екатерина одна жила. Мужик Толя приходил два раза в неделю. Дочь Инна – в Латвии.

– Нет. Никого нет.

– А ты кто, пацан? Племянник?

Ни про каких племянников Кати Санек не знал. Но бывают же на свете племянники? Даже у Санька была племянница одна. Двоюродная.

– Я Саломэ, – ответила Саломэ.

– Слушай, ты мне только ключи отдай, и все. Катя должна сказать была. Тетя Катя. От тети Марины. Тетя Марина уехала, в Журовку, к маме. Я Саня. Саша. Тети-маринин дядя. Дядя Саша.

– Не знаю дядя Саша кто такой. Катя не знаю.

– Я сосед, – объяснил Санек. – Из 39-й квартиры. Тетя, которая там жила, уехала. А я остался пока.

– 39-я – это наша квартира. – Сказали из-за двери.