Анастасия Матвеева - Двести грамм и свобода

– А я тебя вообще-то не спрашивала! Да и месячных у тебя, наверное, еще нет.

Подружки хором захихикали, поддерживая тем самым ее мнение. Я загорелась.

Другая девушка добавила:

– Да откуда же ты такая взялась? У Андрея вообще, что ли, крыша поехала?

– Да, он вообще чокнутый придурок! – подтвердила третья из них.

– Точно! Ты видела, мы-то не в его вкусе. Девочки, так он педофил! – добавила четвертая.

Они все дружно снова рассмеялись. Меня словно парализовало от этой грубости. Я только и могла, что стоять и слушать те гадости, что они говорили в наш адрес.

– Да… жалко, что он такой ненормальный… а ведь такой симпатичный, и при деньгах… – протянула первая девушка.

Я отмерла.

– Вы, злобные крысы! – крикнула я им в ответ и выбежала из туалета. По щекам потекли слезы, но в темноте этого никто не смог бы разглядеть. Я вытерла их рукой, попыталась улыбнуться и направилась к нашему столику. Но, когда я увидела его веселого и смеющегося, эти жуткие грязные слова с новой силой застучали в моей голове. Я кинулась к нему на плечи и заплакала. Мне было так тяжело говорить, что слышны были только всхлипывания. Нет, ничего такого страшного, конечно же, не произошло, просто я всегда была столь чувствительна и ранима. Любые грубые выражения из чужих губ могли привести меня в оцепенение и даже депрессию. Обычно это происходило молниеносно, и я сама точно никогда не могла сказать, почему меня это так задевает. Дело было даже не всегда в грусти, рассердится и возненавидеть я тоже умела в доли секунды. Обладая столь вспыльчивой натурой, мне было довольно тяжело общаться с другими людьми, ведь каждое сказанное ими не к месту слово могло легко вызвать во мне гнев и злость. Самое главное: нрав мой был необузданный, и никакие условия не могли помешать мне высказаться.

– Андрей, пожалуйста, давай отсюда уйдем! – прошептала я ему на ухо.

– Но мы ведь только пришли, Насть. Тебе здесь не нравится?

– Да, мне не нравится!

– Может, тебе выпить?

– Нет, не хочу я пить. Я хочу домой!

– Окей, пойдем домой.

Он сказал друзьям, что мы уходим. У них был недовольный вид, но они не стали нас останавливать. Андрей взял меня за руку, и мы вышли из клуба. На улице все еще было темно. Наверное, мы пробыли там не больше сорока минут. Ну что ж, для первого раза неплохо. У меня на душе было скверно. Хотелось плакать, но я этого не делала. Не хватало того, чтобы они увидели, как «малолетка» плачет из-за их слов. Я предложила Андрею пройтись и не ехать сразу домой. Он согласился. Мои ноги жутко гудели от каблуков, но я мужественно зашагала вперед.

– Почему ты захотела уйти оттуда? – спросил через минуту Андрей.

Я молчала, не зная, что ответить ему. Мне совершенно не хотелось передавать эту ситуацию в туалете. Он спросил еще раз. Я ответила, что, кажется, это совсем не мое.

– Брось. Тусоваться – очень даже твое, – возмущенно ответил мне он.

– Мне не понравилось это место, – я пыталась оправдаться, не вдаваясь в подробности.

– Чем? – допытывался Андрей.

– Людьми, – немного помолчав, ответила я.

– Тебе не понравились мои друзья? – немного расстроено спросил он.

– Я думаю, что это я им не понравилась! – в моем голосе сквозила обида.

– Да что за бред! Нормально ведь все было. Они тебе что-то сказали? – Андрей вновь возмутился и повысил голос.

– Нет-нет, ничего не сказали. Просто… – я снова попыталась оправдаться, не вдаваясь в лишние подробности.

– Что просто? – не унимался Андрей.

– Андрей, пожалуйста, не мучай меня… Я просто хочу поехать домой, – немного жалобно попросила я.

– Какого черта мы тогда здесь гуляем? – Андрей практически закричал на меня.

– Я не знаю… – растерянно ответила я.

– Ты сама не можешь определиться, чего хочешь!

Я промолчала. Я видела, что он сердится на меня, думая, что это все мои капризы, но рассказывать ему совершенно не хотела. Мы молча отправились обратно к машине. В ней я скинула туфли с уставших ног и в темноте ночной Москвы проливала слезы обиды. Первый раз за все время, проведенное с ним, мне было так гадко и мерзко на душе. Первый раз я чувствовала себя полным ничтожеством в его окружении. И он совершенно не был в этом виноват. Просто слова этих девушек больно ударили меня. Возможно, из-за того, что они не совсем относились ко мне. Мне было стыдно за Андрея. Было стыдно, что я позорю его. В голове крутилась мысль, что мне нужно расстаться с ним, пока это все не зашло так далеко. Я не подхожу ему. Это очевидно. Я еще слишком маленькая и некрасивая. Зачем он вообще связался со мной? От этих мыслей слезы текли все быстрее. Андрей молчал. Мы добрались до дома довольно быстро. Я заперлась в ванной и с маниакальной страстью стала разглядывать свое лицо в отражении зеркала. В душе я злобно высмеивала свою потекшую тушь, красный распухший нос и маленькие глаза.