Сергей Ходосевич - Невероятное рядом. Сборник поэзии и прозы с мистическим сюжетом

Он все еще не мог заставить себя до конца поверить, что Вика – человек. Всему мешали её глаза. Она периодически принимала пищу, пила, спала и ходила в туалет, но Ян не знал, действительно ли ей это нужно. Она почти не делала ошибок в мимике. Они вместе где-то два или три года, а за все время он её даже не поцеловал. А она, затаив дыхание, ждала того прекрасного чувства, о котором неоднократно читала у Чехова, Шекспира, Бунина, Цвейга, Достоевского.

Время от времени они обнаруживали новые особенности замка. Например, выяснилось, что Вика может понимать любой язык, на котором написаны книги в замке. Она не может говорить на новых языках, но она понимает написанное. Впервые это всплыло, когда она наткнулась на роман Станислава Лема «Солярис» Читая и воплощая в жизнь истории Лема, Вика и Ян узнали жуткую деталь замка – в комнатах могла уменьшаться или даже отключаться гравитация. Пугало это тем, что теперь нельзя было с уверенностью сказать, что замок находится на Земле.

Так же выяснилось, что замок может создавать еще один тип людей. Когда узник и его спутница пошли в театр, они увидели, что там играют люди. И играют они правдоподобно, изображая каждую эмоцию как надо, временами только, чаще между актами, их глаза становились стеклянными. Однако, когда представление кончалось, эти люди замирали и исчезали, как только от них отводишь взгляд. Во время представления они были абсолютно абстрагированы от мира и не реагировали ни на что.

– Да что это за хреновина такая? – со злобой выпалил Ян, смотря на актера, изображавшего Доктора Джекилла.

– Оставь его. Ты ничего не добьешься. – сказала ему Вика.

– Мы здесь живём уже долго, неужели тебе не хочется узнать природу людей, которых создает это проклятое… это… эта чертовщина?

На секунду Вика за задумалась. Она давно смирилась с тем, что тайна её природы останется тайной. Она ждала, пока Ян тоже с этим смирится.

– Вика, я прежде всего хочу правды и хочу ее для тебя. Долгие месяцы мы пытались выяснить, являешься ли ты человеком или ты только видимость.

– И?

– И я пришел к выводу, что на данный момент тебя почти ничего не отличает от человека. Все дело в глазах.

Вика заметно погрустнела. Ей не нравилось, когда Ян говорил о её маленьком дефекте.

– Ты хочешь до конца понять отличаюсь ли я от тебя? Но как ты это можешь выяснить?

Вдруг открылась дверь. В обычного окружения комнате стояли большой чемодан и стол, на столе лежал человек и две больших книги

с оглавлениями «Анатомия человека» и «Хирургия и препарирование».

– Ты… ты не можешь… это слишком. – Вика с ужасом смотрела на книги.

– Я должен, Вика. Я пытаюсь полюбить тебя, но я не могу этого сделать. Мне нужно знать, реальна ли ты. – взмолился Ян.

– Неужели это уже имеет какое значение? – Вика заикалась – я… я… не переношу кровь… и потом как вскрытие этого человека может что-то решить? А… а… если я отличаюсь?!

– Ты права

Открылась новая дверь в комнату, похожую как капля воды на предыдущую. Только теперь на столе лежала копия Вики.

– Нет…

В действительности Ян знал, что он перегибает палку. Он уже давно почувствовал себя сумасшедшим.

– Нет… – повторила Вика. Она начала плакать.

– Я знаю, милая – Ян первый раз так назвал Вику.

Открылась дверь в комнату с полукруглым потолком и звездным небом, которое было усеяно небывалыми космическими узорами галактик, туманностей, квазаров, блазаров и фантастических созвездий. Вика любила это место. Они вошли, дверь закрылась, отправляя в небытие ужасный момент.

– Прости. – тихо начал Ян – до твоего появления замок был мучением для меня. Моя жизнь тут была бессмысленной. Поэтому я пытался убить себя.

Вика смотрела на него с шокированным лицом, её губы приоткрылись, но глаза все еще ничего не выражали.

– Появилась ты и я стал делать из тебя настоящую девушку. Это, наверное, был новый смысл моего существования. Со временем я начинал влюбляться в тебя, это легко: ты же отчасти и мое творение. Замок всего лишь дал материал, пускай и очень податливый.

– Как Пигмалион. – выронила Вика.

– Не совсем, но близко. Ведь все время меня останавливала от окончательной влюбленности неуверенность в том, являешься ли ты человеком. Я и до сих пор не могу побороть это.

На пару минут воцарилось молчание.

– Ян, я веду себя как человек, я чувствую как человек и думаю тоже.

– Но нельзя сказать, что ты до конца человек.

– Зачем ты хотел препарировать пустых?