Геннадий Мурзин - Звери лютующие. Екатеринбург - гримасы уголовного мира

– Верите, Лев Маркович?

– Выдумка, майор!

– Почему?

– Потому что характер травм другой.

– А какой, на ваш взгляд?

– Точнее скажут эксперты. Но я считаю, что имело место чудовищное избиение.

– То есть, выражаясь языком УК, умышленное нанесение (неизвестным лицом или неизвестной группой лиц) тяжких телесных повреждений?

– Вам виднее, как квалифицировать.

– Два последних вопроса: а) почему, услышав о полиции, заволновался больной и, указав на меня, сказал, что «он»; б) почему решил скрыть очевидный факт избиения и вину, находясь при смерти, решил взять на себя?

– На первый вопрос не знаю, что сказать…

– А предположить, учитывая врачебный опыт?

– Не гадалка… По второму вопросу легко предположить, что у больного была веская причина скрыть правду. С этим я встречался.

– Зачем брать вину на себя?

– Откуда мне знать, майор?

– А чисто по-житейски?

– Либо кого-то страшно боится, либо не хочет топить дружка.

– Я придерживаюсь того же мнения, доктор.

– Зачем спрашивали?

– Ну, Лев Маркович, один ум хорош, а два куда лучше. Привычка такая – перепроверять себя.

Половина пятого. Майор Ефимчик, потянувшись до хруста в костях и протяжно зевнув, включил чайник. Спасть страшно хочется, а в этой ситуации (проверил на себе и не раз) стоит взбодриться, а крепкий кофе – само то, что надо. Положив в бокал чайную ложку с горкой растворимого порошка и немного сахара, залил кипятком и, вразвалочку расхаживая по кабинету, стал размешивать. Если начистоту, ни о чем ему не думается. Будет куда точнее, если сказать, что нет, думается и даже очень, но никак не о службе, а о том, как бы поскорее оказаться в кровати и сладко храпануть, не просыпаясь, часов так на десяток. Конечно, ночные бдения для него, опытного сыщика, не впервой. Однажды в засаде он, не сомкнув глаз, просидел двое суток. Правда, тогда был молод и жизненной энергии хоть отбавляй. Он, отпив из бокала, хмыкнул: тогдашние двадцать лет – не сегодняшние тридцать. Большая разница. Уйти и хотя бы часок вздремнуть в салоне машины? Нет, некогда. Долг всё-таки превыше всего. До появления на службе шефа, а это произойдет в девять ноль-ноль, тютелька в тютельку (аккуратист, каких поискать) ему надо успеть внимательно изучить рапорт оперативника Мосунова (документ, вон, лежит на столе), потом самому подготовить рапорт по результатам посещения клинической больницы №36 и оба документа (свой и Мосунова) передать начальнику уголовного розыска для принятия им соответствующего процессуального решения. Следует сделать безотлагательно еще и потому, что на него лично пала тень, свидетелями чего стали трое (лечащий врач, реаниматолог и медсестра), стало быть, предстоит объяснение, то есть убедить начальство, что умерший, показав пальцем и сказав «он», не имел в виду конкретно его, майора Ефимчика, а кого-то другого. Как бы то ни было, придется отмываться и он, опытный сотрудник уголовного розыска, это прекрасно осознает.

Он проворчал вслух, хотя находился в столь раннее утро в кабинете один:

– Предстоит внутренняя проверка… А шеф-то обрадуется! То-то насладится! Уж постарается!

Так думать у Антона Алексеевича есть основания: кто-то по отделу распускает слухи, будто он подсиживает начальника, готов его спихнуть и заполучить его должность. Клевета, понятное дело, но слухи множатся; как говорится, на каждый роток не накинешь платок. Получается, что есть недоброжелатели, а у кого, скажите, их нет? А что, если сплетни подогреваются самим шефом? Ефимчик пробурчал:

– С него и не того можно ожидать.

Покончив с кофе, почувствовав себя посвежее, прошел за стол, включил настольный светильник, придвинул поближе мелко исписанные бумажные листы и приступил к чтению.

« Заместителю начальника уголовного розыска Юго-Восточного ОВД Ефимчику А. А.

Рапорт

Докладываю: во исполнение вашего поручения, товарищ майор, посетил подстанцию «Скорой помощи», где встретился с дежурной бригадой, с каждого члена снял показания, из которых следует…

1. Оператором Евстафьевой К. И. в 23 часа 34 минуты принят по телефону вызов, явствующий, что в квартире №5 дома 12 по улице Восточной умирает старик. В 23 часа 36 минут (мною установлено по журналу регистрации вызовов) бригада, возглавляемая фельдшером Белоноговым, выехала по указанному адресу. Через десять минут прибыла на место.

2. Фельдшер Белоногов П. Е. сообщил, что их никто не встретил, хотя дверь подъезда была распахнута. Он, сопровождаемый медсестрой Савиновой М. М., поднялся на площадку второго этажа, где дверь пятой квартиры находилась в полуоткрытом состоянии. Вошли. В прихожей и на кухне никого не было и свет не горел. Фельдшер услышал стоны и горловые хрипы, доносившиеся из единственной комнаты. На кровати, когда включил свет, увидел старика, который находился в бессознательном состоянии. Одежда на нем была сильно испачкана кровью, а от брюк шел запах мочи. Пульс плохо прощупывался. Медсестра Савинова сделала обезболивающие и другие стимулирующие работу сердца уколы, в результате чего сердцебиение несколько участилось.