Дарья Сницарь - Мистерия

– Для тебя может и норм, а для нас старовата, – не согласился Дима.

Лиза едва не рассмеялась: подражая двоюродному брату, её бывший мог, конечно, строить из себя обольстителя, но, зная, как хаотичны Димины ухаживания, легко было предположить, что с девушками у него ни до, ни после неё не клеилось и что дома, в Казани, его никто не ждёт. По крайней мере, ей нравилось так думать.

– Я так и не понял, сколько ей лет, – продолжил Влад. – То ли двадцать, то ли сорок. Она, наверное, из тех, кто почти не стареет.

– Да поехавшая какая-то, – усмехнулась Маша. – Жить тут вообще для здоровья не полезно. У нас одноклассница была из слободки: тоже вечно куда-то исчезала, ходила через раз, несла всякую чушь.

– Лена? – уточнил Влад. – Нормальная она. Простая. Кур своих любит, ну так и что?

Лиза вспомнила, что двоюродный брат Димы и Маша окончили одну школу и оба остались учиться в керченских ПТУ. По её мнению, их тоже можно было назвать «простыми».

– Кур любит… – повторила Маша. – Здесь такая дыра, что зашибись. Прям в слободке, может, Крымский мост построят, а им вообще пофиг.

– Думаешь, мост тут будет? – удивился Дима.

За Цементной слободкой дорога изгибалась вправо и шла параллельно морю. От обрыва её отделял пустырь, поросший редким сухостоем, где в светлое время суток паслись козы и лошади, а в тёмное – останавливались приблудившиеся туристы. Оползни год за годом грызли его по краю, но никак не могли проглотить целиком. Земля у обрыва крошилась, будто песочное тесто.

– Ищите место для костра, – скомандовал Дима, который нёс пакет с едой.

Лиза шла по высокой траве, как пришибленная, без конца думая о пустой нише в подвале и странной грязи на пальцах. В душе плескалась мутная вода, не было настроения ни веселиться, ни шуметь. К тому же вечер выдался на редкость тихий. Казалось, волны отхлынули от берега Крыма и устремились к материковой России по ту сторону пролива.

Скоро она набрела на старое пепелище и окликнула Диму:

– Я нашла! Давайте тут сядем.

Кто-то уже жёг здесь костёр: трава была выполота, в золе виднелись угольки, а вокруг прогалины, словно на капище, лежали валуны. Камней как раз хватало, чтобы все могли рассесться. Дима нашёл рядом кирпичи и соорудил из них мангал, а Лёша развёл огонь с помощью рекламных флаеров, которые они взяли в супермаркете.

Лиза выдала каждому по жирной, лоснящейся сардельке, и, наколов их на веточки, все склонились над костром. Вскоре запахло душистым мясным соком. Это было куда приятнее, чем аромат подземных цветов.

– Гляньте! – Маша махнула рукой в сторону бледно-оранжевого дома, из треугольной крыши которого торчал десяток труб. – Там кусты светятся, офигеть как. Светляков полно, – она привстала.

– Не ходи туда, – предостерёг Лёша.

– Почему?

– Видишь, как они светятся? Один, а рядом второй. Один и второй. Это глаза мертвецов из земли смотрят.

– Тю блин! – вскрикнула Маша, когда её сарделька, соскользнув, упала в огонь. Лиза передала ей другую.

Лёша только пожал плечами:

– Мне брат так в детстве говорил.

«Это Слава-то, самоубийца? Нашёл кого вспомнить». Лизу пробирала дрожь, когда друг ставил в пример брата. Разве можно верить на слово человеку, который так кончил? Это всё равно, что слушать, как её мать рассуждает о семейном счастье.

– Из-за вас весь вечер через одно место, – пробурчала Маша.

– Вечно ты недовольна, – заметил Влад.

– А ты… ты вечно на меня гонишь!

Лиза отвела глаза. «Что-то между ними негладко».

Какое-то время слышался только хруст одноразовых тарелок из дешёвого пластика и шум прибоя. Лиза сидела спиной к морю, чтобы не сводить глаз со слободки.

– Знаете, мне до сих пор жутковато. Может, клин клином? – предложила она. – Лёша мне одну страшилку рассказывал… Или ты не хочешь?

Они обменялись взглядами: Лиза уже испугалась, что сболтнула лишнее, как в случае с Машей, но друг, судя по его грустной улыбке, не обиделся. Он многое спускал ей с рук.

Лёша отложил ещё горячую сардельку на тарелку и придвинулся ближе к огню, чтобы даже тем, кто сидел напротив, было слышно:

– Ладно, расскажу, но это не страшилка. Чистая правда. Это произошло с моим дядей, когда он ездил в Карелию, и дяде я верю. Точнее, верил. Плюс знаю тех, кто мог подтвердить некоторые факты.

Подбирая слова, Лёша стал крутить намотанные на запястье чётки, и, засмотревшись, Лиза пропустила половину рассказа. Но эту историю она знала по памяти.

Поодаль от центра Петрозаводска есть покрытый лесом холм, который местные жители называют курганом, хотя вряд ли кто-то похоронен под его кровом. У его подножия течёт неглубокая река, волны которой красные, как вишнёвый сок. Вода в ней пенится, будто это горный поток. Через реку переброшен деревянный мост, а за ним начинается грунтовая дорога, которая поднимается на холм. Её пересекает лента асфальтированного шоссе, ведущего к горнолыжной базе на самой вершине.