Влад Вас - Путь к мосту. Повесть

Сначала друзья остались те же, и работа их тоже не изменилась, я по-прежнему общался с ними. Мне даже не приходилось ничего делать, они все давали мне даром. И хоть красть я перестал и в этом отношении стал лучше, но с других сторон стал меняться все же в противоположную сторону от добра.

Школу я начал посещать гораздо реже. Иногда на сильное давление со стороны учителей отвечал хамством, и это неуважение к старшим казалось мне нормальным явлением. Чем громче я спорил с учителями, тем лучше, как мне казалось, круче, авторитетнее в глазах своих сверстников становился. Уроки и домашние задания мне иногда приходилось делать, точнее, списывать, чтобы не выгнали. Наплевательское отношение ко всему на учебе разрасталось с мощной силой, так как в школе меня мало что интересовало, лишь из-за бабушки и по ее просьбам я ходил туда. Она хотела, чтобы я получил хорошее образование, устроился на стабильную, надежную работу, стал порядочным человеком и нашел свое место в обществе. Мне же было не до этого, я только кивал головой, главное, чтобы отвязались.

На улице мы с друзьями занимались всем, чем только хотели: гуляли, пили, курили. Домой мы не возвращались по нескольку дней, ночевали, бывало, на улицах, в подъездах, сараях, чердаках, где только ни приходилось. В нашей компании присутствовали и маленькие, к моей глубокой печали на данный момент, девочки. Потом мы перешли и на наркотики, тем более что достать их не составляло никакого труда, достаточно лишь протянуть руки. К окончанию школы я уже перепробовал столько всего и повидал такого, что не каждый взрослый может представить и похвастаться или сожалеть.

Многие из нашей компании, а точнее все, кроме меня, начали сидеть на игле. Сначала мне многое самому нравилось, раз я этим всем занимался. А может, с трудом мог отличить хорошее от плохого, тем более все этим промышляли, а я не хотел выделяться из толпы, быть изгоем. Но в конечном итоге это для меня уже стало диким перебором.

С каждым днем становилось все страшнее и страшнее смотреть на происходящее, как более взрослые ребята помогали колоться маленьким тринадцатилетним девочкам. Так сказать, услуга за услугу, они – товар, им – укол, не брезгуя использованными шприцами, не соблюдая никакой гигиены, не выбирая места инъекций. О нравственности, порядочности или санитарии мысли никому и в голову не приходили.

Дальше – хуже. Когда не хватало денег и наркотиков катастрофически не хватало, то доходило даже до того, что ребята дрались между собой, воровали все и у всех: у женщин, старушек, детей – безразлично. Мои товарищи все больше трансформировались из обыкновенных молодых людей в бездушные тела, зомби, с одной низкой, скорее с низменной целью – получить внутривенное наслаждение. У них не осталось уже ничего человеческого, никаких моральных принципов, иногда дело чуть не доходило до убийства (думаю, что, к сожалению, все же и доходило, но этого мне видеть, к счастью, не приходилось). Многие, что печально осознавать, умерли сами от передозировки, многие, кому едва перевалило за четырнадцать лет.

После проводов в последний путь пары таких друзей я задумался о том, что у меня нет необходимости ни видеть такую жизнь, ни участвовать в ней. Я понял, что нужно срочно все менять, причем кардинально. Благодаря непосредственному участию во всем этом мне стало ясно, что это вовсе не дружба, а скорее игра на выживание.

Ни одна душа из моего окружения не уважала никого и ничего, всех все устраивало лишь только тогда, когда общий интерес подкреплялся дозой. Кто приносил такие подарки, тот автоматически превращался до поры до времени в лучшего друга, восхваляемого приверженцами деструктивного соблазна.

А занимались мы этим, скорее всего, связи с тем, что серая, блеклая повседневность наводила ужасную скуку. Мы потеряли вкус к жизни от недостатка любви и понимания, что нужно в первую очередь любить, уважать себя, а значит, заботиться о себе, своем здоровье, внутреннем мире, в котором мы обязаны провести время до последнего вздоха и последнего стука сердца.

Если бы мне кто-то объяснил раньше, что все эти удовольствия можно получить от совершенно обычных вещей, то, возможно, я бы никогда не начал пробовать и употреблять искусственные препараты для преобразования и усиления хорошего состояния на некоторое время, дабы подольше не возвращаться в этот убогий мир. Но у нас в детстве не было такого идеального пространства любви, которое создается в полноценных семьях, с истинными человеческими теплыми отношениями, вниманием и заботой. Откуда мы могли знать, что есть другая жизнь?