Наталья Галкина - Всё не зря - зарисовки из жизни и о жизни

Звонок будильника, прорывающийся сквозь плотные слои грёз, заставил, наконец, открыть глаза. Несколько мгновений Костя просто лежал, уставившись в потолок, и никак не мог понять, где он и откуда идёт этот нудный звук. Он сел, тряхнул головой, прогоняя наваждение. Потянувшись с хрустом, нехотя поднялся, пытаясь выудить из-под дивана запропастившиеся тапки. Пошлёпал в ванную, по дороге вспоминая сон, тот был какой-то удивительный. Умывшись холодной водой (горячую отключили ещё неделю назад), он прошествовал в кухню. Немытая посуда лежала горкой в раковине.

Наскоро перекусив бутербродом и запив его вчерашним чаем, Константин быстро оделся и поспешил на остановку. В автобусе была такая давка, что слышался запах пота и перегара вперемешку со сладковато-приторным ароматом каких-то дамских духов. Нетренированное обоняние такой букет мог бы сбить с ног, но Костя был человеком, так сказать, закалённым.

Двигаясь по маршруту, автобус периодически резко тормозил (как будто что-то вспомнив), выплёвывал пассажиров, всасывал новых и срывался с места. Дышащая молчаливо-суровая субстанция людей при этом то заваливалась вперёд, продолжая движение, то откидывалась назад.

Работая локтями и балансируя, Костя стал продираться к выходу. От остановки до его работы было рукой подать.

Подход к серому зданию из бетонных блоков, покрытому вековой пылью, преграждала огромная лужа, которая практически никогда не пересыхала. Можно сказать, она была своего рода постоянным водоёмом.

Несколько точных прыжков с одной жердины на другую, заботливо уложенных местным дворником, – Костя отметил про себя, что растяжка у него неплохая – и вот он уже у заветной двери.

Парень спустился вниз, в подвал. Там располагалось мебельное производство. Крикнул в дальний угол Семёнычу: «Здорово!» (тот всегда приходил пораньше). Вскоре подтянулись и остальные, мужчины поздоровались за руку. У хозяина цеха трудились два столяра-сборщика, комплектовщик, обивщик и маляр.

В мастерской на бетонном полу повсюду лежали доски, массивы реек, заготовки, коробки с деталями крепежа. Под потолком проходили трубы, вдоль серых облупившихся стен, местами заляпанных краской, стояли станки. Пахло стружкой, клеем, растворителем, пылью. Костя надел рабочий комбинезон, расположился у верстака и принялся за работу.

Работа была интересная. Он делал табуретки. Вижу, вы ухмыльнулись… Напрасно. Вот что вам известно о табуретке? Нет, не так, давайте более уважительно – о табурете! Вот как вы его представляете? Стул без спинки? Ха-ха!

Вариантов масса – в зависимости от модели, области применения, материала, высоты, формы, мягкости сиденья и так далее. Классические и складные, туристические и барные, детские и взрослые, кухонные и садовые. Продолжать?..

Константин, можно сказать, набил руку на изготовлении этого предмета мебели, каждый день оттачивая своё мастерство. Иногда он собирал табуретки из заготовок, иногда выполнял работу, как говорится, от и до.

Сначала с помощью карандаша и лекал размечал на доске детали будущего произведения – ножки, сиденье, царги, перекладины. Потом принимался выпиливать. Работа требовала предельной аккуратности и внимания.

Затем фрезером, рубанком или шлифовальной машинкой тщательно обрабатывал заготовки, устраняя шероховатости и проверяя ладонью, всё ли гладко.

Каждое его движение было выверено. Его руки, превращающие грубые куски дерева в предметы интерьера, были подобны рукам скрипача, смычок которого рождает музыкальное произведение.

Именно Константину поручали делать разметку под отверстия и крепежи на готовых деталях. А сборку он производил так ловко и быстро, что опытные мастера только диву давались.

В перерыве семейные принялись доставать из пакетов собранные жёнами обеды, парень же обычно брал что-то из фастфуда в магазинчике напротив или беляш сомнительного вида в ларьке за углом – молодой желудок пока справлялся. Сегодня Костя выбрал второй вариант.

Иногда он просто выходил покурить на поверхность. Вдыхал воздух, прикуривал, затягивался и, выпуская струйку дыма, щурился на бликовавшее в луже солнце, где плескалась стайка воробьёв. Раздавив окурок носком кеда, он снова спускался вниз по выщербленным кое-где массивным ступеням лестницы.