Максим Бацкалевич: Чётки

Маленький мальчик лежал в постели. Он протёр кулачками глаза, сладко зевнул и осмотрелся.

В комнате никого не было.

Мальчика всегда охватывал страх, когда он оставался один. Вот и сейчас уже первая слезинка скатилась по щеке.

Но вскоре в коридоре глухо щёлкнула дверь, скрипнула половица – и в комнату вошёл высокий пожилой мужчина.

– Ай-ай-ай, такой большой, а боится, – поспешил он успокоить внука. – Ну, чего ты, Максимка? Иди сюда.

На руках у дедушки мальчик успокоился.

С такой высоты комната была, как на ладони.

У стены стоял большой трельяж. Солнечный свет отражался от зеркала и ещё ярче освещал комнату. Было видно, как в воздухе летают маленькие пылинки. Рядом ютился старый трёхстворчатый лакированный шкаф с заброшенным наверх чёрным чемоданом.

Возле окна стояла швейная машинка «Зингер», ещё памятующая начало прошлого века.

Именно к этой швейной машинке потянулся мальчик.

– Что хочешь порулить? – спросил дедушка.

Он знал, что это второе любимое место внука, после водительского сиденья УАЗа.

Мальчик мог бы целыми часами сидеть на столешнице швейной машинки и крутить выполированный до блеска за долгие годы руками портных шкив.

Воображение рисовало ему, что он ведёт большой автомобиль, впереди вьётся бесконечная серая лента дороги, по бокам быстро летят различные пейзажи.

Но теперь внимание Максима приковалось к стоящему за окном, рядом с забором, велосипеду, сияющему на солнце синей рамой и алюминиевыми брызговиками.

Возле велосипеда возился соседский мальчик чуть старше Максима. Сначала он, быстро орудуя гаечным ключом, натянул на звёздочки слетевшую цепь. Потом накачал насосом шины и собрался уже было ехать – как вдруг посмотрел в окно и сделал уродливую гримасу.

Максим расплакался, он пока ещё не понимал, почему дети дразнят его. Он привык к тому, что родители, бабушка с дедушкой и даже некоторые взрослые относятся к нему, как к обычному ребёнку.

Когда на улице на него указывали пальцем, смеялись или подходили с глупыми вопросами, он всегда обижался.

Пройдёт ещё много времени, пока у Максима выработается иммунитет против нападков этого жесткого общества, которое принимает лишь себе равных. А пока…

Пока это был только шестилетний ребенок со своими детскими мечтами, открыто смотрящий на мир светящимися глазками.

В коридоре послышались шаги. Тихонько отворилась дверь. В комнату заглянула красивая молодая женщина. Она улыбнулась, увидев, что сын уже проснулся.

Поставив тарелку с пышущими жаром драниками на табурет, женщина подошла к человеку с ребёнком.

– Иди ко мне, мой мальчик, – протянув к сыну нежные руки, сказала она. – Почему ты плачешь?

– Увидел, что у Виталика новый велосипед, – аккуратно передав мальчика женщине, ответил человек. – А тот, как обычно, стал дразнить…

Постояв чуть молча, печально глядя на ребёнка, который, уткнувшись в материнское плечо лицом, медленно успокаивался, человек добавил:

– В сарае стоит какой-то детский велосипед. Надо только почистить – и будет хороший велосипед… Можно что-нибудь придумать… Поставить по бокам колёсики…

– Я не знаю. Он не может сидеть даже на табуретке, а это велосипед.

Человек ушёл, задумавшись.

Посадив мальчика на диван, женщина подала ему кубики с буквами. Они лежали в небольшой коробке, сложенные в алфавитном порядке.

– Сынок, ты хочешь, чтобы у тебя был велосипед? – тихо спросила она.

У Максима засветились глаза. Мальчик, казалось, забыл про свою обиду. Его маленькая ручка старалась попасть по нужной букве. В итоге получилось: «Да, я хочу».

Мать обняла ребёнка, гладя его по золотистым волосам. На её глазах появились слезы.

– Обещаю: он у тебя будет…

После завтрака женщина вынесла мальчика на крыльцо. Посадив его в коляску, она сказала:

– Побудь пока здесь. А я пойду помогу бабушке стирать. Не скучай. Скоро я вернусь или дедушка придёт.

День только разгорался, а уже было жарко.

На небе не было ни одного облачка, только вдали виднелась череда барашков.

Трава пожелтела и склонилась к земле, как бы прося каплю воды. От раскаленного солнцем асфальта несло жаром.

За забором по дороге, которая разделяла деревню пополам, неслись машины, рокот моторов и шум колёс то приближался, то отдалялся.

Устроившись поудобнее в коляске, мальчик стал наблюдать за двумя скворцами, которые летали по очереди в скворечник, приделанный к длинной жерди в огороде. То и дело из него выглядывала маленькая головенка с крохотным клювиком, жалобно пища.