Лидия Оськина - И в Бергамо придет весна

Но Диего уже нашёл видео и включил их.

– Вот, смотрите! Это – Неаполь. Почти в прямом эфире. Только что опубликовали.

Видео неважного качества, снятое на камеру телефона. Люди вышли на балконы и хором все вместе поют: «E allora si, abbraciame cchiù forte» (* « И тогда да, обними меня крепче » – перевод с неаполитанского диалекта).

Моя реакция на эту песню, которую я очень любила, была для меня неожиданной.

Услышав, как народ, собравшись на балконах, вместе поет о любви, я вдруг почувствовала, как комок подкатывает к горлу. Потому что я ещё помню… да, это было давно… но я помню, как люди жили своей банальной, повторяющейся изо дня в день рутинной жизнью по типу: работа – дом – работа – дом, где каждый был за себя, где соседи – это незнакомцы, которым бросаешь мимолетное: «Buon giorno», встретившись на лестничной площадке, а потом быстро идёшь дальше, равнодушный даже к тому, как зовут тех, с кем вместе живешь всю жизнь в одном доме.

А теперь ты с ними вдруг выходишь на балкон и громко на всю улицу поешь о любви! Что-то очень важное случилось с этими людьми, раз они хотят поделиться самым сокровенным со своими соседями, со всем городом, со всем миром.

– А это Рим, – перебивает мои мысли Диего, листая дальше видео.

Людей на балконах уже больше. И они громко дружным хором напевают четкий ритм итальянского гимна. Гимна, который всегда пели болельщики на футбольных матчах! Кто бы подумал, что не на стадионе, а на балконах соберутся толпы людей петь гимн своей страны?

«Uniamoci, amiamoci, l’Unione, e l’amore…» (* «Давайте объединимся все вместе и полюбим друг друга, Наш союз и любовь…» – пер. с итальянского).

Чувствую, как предательские слезинки начинают щипать глаза. Мне не хочется показывать мои эмоции перед Диего. Сдерживаюсь изо всех сил.

Он продолжает листать видео.

– Это – Турин. «Макарену» поют, – невесело усмехнулся он.

Несмотря на мартовский холодный ветер, окна всего многоэтажного дома раскрыты настежь – люди с поднятыми над головой руками весело и задорно танцуют под музыку с бубнами. И вместо «o-o, macarena» отчетливо слышится ироничное «o-o, quarantena» (* вместо «o-o, макарена» «o-o, карантин» – пер. с итальянского).

Это выше моих сил! Я вскакиваю с дивана и убегаю. А куда убежишь от Диего с его энтузиазмом в этой малюсенькой квартире?

Выбегаю на балкон и плотно закрываю за собой дверь. Сажусь прямо на пол и закрываю лицо руками.

«Макарену» они поют! Меня тихонечко потрясывает. Пытаюсь прийти в себя и успокоиться. Делаю глубокий вдох и оглядываюсь по сторонам. Кругом тихо и пустынно. Тихо и пустынно.

Тишина завораживает меня. И ощущение сюрреальности этой сошедшей с ума реальности возвращается. Я стою на балконе, почти в центре города. А вокруг… тишина. Да уж. В Бергамо никто не поет. И тем более не танцует «Макарену». Тишина. Пустынные улицы. Ни одного человека. Ни одной машины. Собаки не лают, и даже птицы не поют. Город словно замер, ожидая чего-то жуткого. Словно может случиться ещё что-то страшнее того ужаса, который пришел к нам и в соседние города всего лишь несколько дней назад.

А в этот самый момент по всей Италии проходит флешмоб. Люди поют и танцуют на балконах! Да, я их даже могу понять. Их посадили под домашний арест. Закупорили в четырёх стенах. Перевернули вверх тормашками привычную жизнь и напугали непонятным вирусом. И да, я понимаю: когда ты поёшь хором со своими соседями, зная, что в этот самый момент вся страна поёт вместе с вами, то тебе не так страшно. Ведь ты – не один, другие рядом. И ты чувствуешь: что-то очень важное и невероятное происходит не только с тобой, но со всеми людьми.

«Но не «Макарену» же! Ведь сколько людей потеряло своих близких! Как можно плясать при этом?» – не могу успокоиться я, прислушиваясь к проезжающей по проспекту машине скорой помощи. Звуки сирены, оглушив меня, вскоре замолкают вдали, и снова наступает тишина. «Хотя они там, в Риме, Турине… может, они не знают, что у нас тут происходит?»

Где-то хлопнула дверь, отвлекая меня от моих мыслей. Я оглянулась и в соседнем доме увидела парня, выходящего на балкон с гитарой. «Он что?! Петь вышел?!» Первое желание было опять убежать. Убежать и не слышать этого сумасшедшего с его песнями. Но любопытство остановило меня. «Окей, послушаем, что он споет. «Макарену», что ли?» – с какой-то внутренней злобой на него подумала я.

Парень пододвинул стул, уселся поудобнее, словно он был не у себя на балконе, а на огромной сцене с полным залом зрителей. Он даже не оглянулся по сторонам, слушает ли его кто-нибудь, а тронул струны и заиграл. И как заиграл!