Валерия Лагутина - Заблудившийся во снах

– Мамочка, мамочка, хватит, хватит, – смеётся мальчишка, крепко вцепившись в руки матери.

Но женщина ещё сильнее кружит сынишку:

– Будешь ещё убегать от меня? – Весело спрашивает она

– Не-е-е-е-е-т!!!

И они, закатываясь от смеха, падают в мягкую, высокую траву и громко смеются. Мальчик ложится на грудь матери и кладёт ей прямо на сердце яркий цветок.

– Мам, посмотри, как расцвёл мак. Теперь ты как небо, а он, как красное солнышко.

– Да, очень красиво! – Согласилась женщина и перевернулась на живот. – Ванечка, смотри, какая мохнатая ромашка!

Она срывает растущий рядом цветок и протягивает сыну:

– Смотри, как много лепестков!

– Один, два, три, четыре… – мальчик деловито отрывает лепесток один за другим и осыпает ими маму.

Затем весело подпрыгивает и бежит по лугу, срывая разноцветные головки полевых цветов.

Ромашки, лютики, васильки ….

Все они пёстрым дождём падают на мамины грудь, плечи, лицо.

– Цветочный дождь! Настоящий цветочный дождь!

– Ой, я уже вся промокла…. – смеясь, отряхивает себя женщина и, собрав цветы в букет, поднимается с земли:

– Смотри, какое солнце, – указывает женщина на горизонт.– Красивое и большое.

Подмигивая, из-за огромных серых туч выглянул багряный диск заходящего солнца. То, прячась, то снова появляясь, он словно играет в прятки: « Найди меня!». А нависшие над землёй тяжёлые тучи с материнской любовью укутывают его и прячут в своих объятиях. Большой пуховой периной они накрывают засыпающий небосклон, готовые в любую минуту оживить поникшие цветы своей прохладной влагой.

Уходя на покой, солнце яркими пятнами раскрасило горизонт. Красные, оранжевые, жёлтые лучи водяными красками расползлись по краешку неба, словно невидимый художник провёл широкой кистью по водной глади.

Мальчик внимательно посмотрел на небо через ладошку, то открывая, то закрывая два пальца, образуя тоненькую щель.

– А почему оно не падает? Висит в небе и не падает? Кто его держит?

– Ну…. Мне трудно объяснить. Вот пойдёшь в школу, там тебе всё и расскажут.

– Мам, а если солнце согревает, значит, оно горячее? – Не унимался малыш.

– Да, сынок, очень. Такое горячее, что если бы ты на нём оказался, то сразу бы сгорел…

– И стал чёрным, как головёшки в нашей печке?

– Да…

– Ну почему, если оно такое горячее, наша земля не сгорит?

– Потому что Солнце далеко-далеко…

– За тридевять земель? В тридесятом царстве?

– Нет, ещё дальше.

– В сороковом?

– Так далеко, милый, что даже если ты будешь идти и день и ночь, никогда не останавливаться, не спать, то целой жизни не хватит, что бы добраться.

– А если я проживу…. Сто лет?!

Женщина грустно покачала головой.

– А если тысячу?

– Люди столько не живут, – вздохнула женщина и взяла мальчика за руку.

– Но ведь и по небу пешком не ходят! – Возразил Иван и грустно посмотрела вверх.

Серые тучи тяжело вздохнули и тихо заплакали, провожая на ночлег засыпающее солнце. Первые неуверенные капли последнего летнего дождя тихо покинули своё жилище и вырвались на свободу. Зашуршали в листьях деревьев, тихим звоном отозвались в травах и спрятались в мягкой земле.

– Сынок, дождь начинается, давай поторопимся. Не хватало ещё промокнуть и заболеть, – женщина сняла с шеи тонкий платок и попыталась накинуть на голову сыну.

– Я же не девчонка! – Возмутился малыш, ловко увернулся и раскрыл руки навстречу дождю.– Ты же знаешь, как я люблю дождик! Ты ведь тоже любишь, правда, да?

Он скинул сандалии и побежал по мокрой темнеющей траве:

– Мам, мамочка! Смотри, солнышко почти село. А облака такие розовые! Помнишь, ты мне пела про розового слона? Он, наверное, тоже на закате по небу летал. Оттого и стал розовым!

– Нет, милый, он стал розовым для того, что бы его заметили, – засмеялась женщина и подняла с мокрой травы детские сандалии.

– Но он же слон! Как же его нельзя было заметить? Он же такой большой! И уши у него… Мам, а почему у слона такие большие уши? Что бы от мух отмахиваться?

Мальчик замахал руками, оббегая вокруг мамы. Наклоняя корпус тела то влево, то вправо, изображая самолёт:

– Ууу!

Но вдруг остановился и с восторгом посмотрел на мать:

– Ой, смотри, а платье у тебя помалиновело! Ты теперь вся такая! Красивая! – Выдохнул малыш и сильнее прижался к промокшему платью матери.