Родион Вишняков - Королева

– За воду? – удивленно переспросила Элеонора. – Но они же на АЭС.

– Я тоже был удивлен не меньше тебя. Но, как оказалось, Пало-Верде – единственная атомная станция в мире, не располагающаяся возле водоема. Наверное, поэтому им пришлось тяжелее остальных. Без своего источника воды долго никто протянуть не может. В итоге общим собранием было принято решение об остановке реакторов. После этого АЭС была законсервирована и покинута всеми ее жителями.

– Только не стоит говорить об этом при Альбе, – тихо напомнила мужу Стейз. – Она только научилась справляться с этой жуткой депрессией. Бедняжка. Хорошо, что она не увидела этот взрыв. И ты не закончил говорить про станции. Я перебила тебя.

– Да я почти все рассказал, – пожал плечами Дэвид. – Судя по тому, что я узнал о Пало-Верде, подобную экономическую схему отрабатывают все, кому посчастливилось оказаться внутри «атомных городов». Когда жители АЭС перестают выходить на связь с располагающимися рядом населенными пунктами, или же когда у этих самых пунктов начинаются перебои с энергией, это может значить только одно. Ведь никто не станет отказываться от обоюдно выгодного обмена. Значит, на закрытой территории произошло что-то такое, что послужило причиной прекращения торговли. А что это может быть, учитывая реалии нашего времени? Только болезнь.

– Да. Ты прав, – кивнула Стейз.

– Разумеется, никто в здравом уме лезть за периметр атомной станции и выяснять подробности не будет. Принести чуму в свой дом… – Лайнт передернул плечами. – Это страшно! Действительно страшно, стоит только подумать об этом как следует. – Мужчина немного помолчал. – Если больные и умирающие жители АЭС не успевают выключить все рубильники, через какое-то время все летит к чертям в ад. Как сейчас было в Индии.

– Но почему тогда они… – Элеонора запнулась, не зная как сформулировать возникшую мысль. – Когда связь прекратилась… Жители городов приходят точно к такому же выводу, что и ты сейчас. Он же логичен.

– Уверен, что да.

– Тогда почему они не уходят из опасной зоны? Почему остаются сидеть на месте и ждать взрыва?

– Им некуда идти. Убежища теперь раскиданы по всей Земле на больших расстояниях. Либо возле АЭС, либо возле гидроэлектростанций. Остальные места или уже вымерли, или пустеют с огромной скоростью. Большинство дорог заброшены и приходят в негодность. Добраться же до какого-то населенного пункта по бездорожью практически невозможно. Кругом стаи зараженных, агрессивных зверей. И рассказывали о появлении каких-то чудовищ. Опять же, огромное количество различных болезней. Но даже если переселенцы и доберутся до какого-нибудь Изумрудного города, много ли найдется желающих открыть им ворота?

Какое-то время Элеонора молча смотрела на мужа.

– Ты прав, – наконец произнесла она. – Как ни печально, но сказка закончилась. Никто не захочет рисковать собой ради чужих людей. Никто не захочет впустить за свои ворота болезнь и множество голодных ртов, которые тут же нарушат устоявшуюся внутри города систему. Как же это жестоко!

– Это необходимая жестокость. – Дэвид взял жену за руку. – Это война на выживание. И тут либо ты, либо тебя. Если ты хочешь сохранить жизнь себе, то должен молча смотреть, как за стенами твоего города возле закрытых ворот умирают твои соседи. Беременные, не успевшие родить мертвых детей. Молодые, еще вчера полные сил и любви. Мудрые старики. Все они должны умереть на твоих глазах, так как другой платы за твою жизнь с сегодняшнего дня нет.

Что же касается начала всемирного катаклизма из-за ядерных взрывов, который ты приравниваешь к ядерной войне, – Дэвид пожевал сухие, потрескавшиеся губы, – мне думается, что все эти опасения напрасны.

– Почему?

– Весь тот ужас, который так любят показывать в фильмах и описывать в книжках, для запугивания нас и щекотания нервов, возможен только в одном случае. – Лайнт поднял указательный палец: – При массированном ядерном ударе. То есть, при той самой ядерной войне, когда страны швыряют друг в друга тысячами ракет. Только тогда может наступить пресловутая ядерная зима. Помнишь, как у Брэдбери… эм… Не помню рассказ. Ну, да ладно. Сто лет назад ученые нашей страны взорвали первую атомную бомбу. Потом были русские, французы, арабы… Знаешь, сколько всего на нашей планете было взорвано ядерных зарядов?

– Нет, не знаю.

– Ну, назови цифру, которая тебе кажется ближе к реальности.

– Я даже представить не могу. – Стейз нахмурилась. – Пусть будет сто.