Данил Казаков - Пожар в Терешатах

– Альма опять щенят принесла, – жалуется она, – оттащила сосунков в ближайший ельник. Собака следом же за мной обратно их притащила. Один всё же подох. Я обратно их подальше оттащила, до болота не поленилась дойти. Так Витька мой проследил и одного приволок обратно.

Не смотря на полноту Нинка, активно двигается, показывая действием и мимикой, как она в первый раз увидела щенят. Тут Нинка широко раскрывает глаза и разводит в стороны руки. Потом терпеливо тащила щенят в лес: тут Нинка склоняется и часто перебирает ногами. Вот бросила щенят в лужу – рывок рукой. Торопливо, уже распрямившись, она возвращается домой и снова видит щенят у будки. Нинка в изумлении хлопает себя по коленям, хватается за голову, снова перебирает ногами, изображая бег, и снова удивляется, заметив щенка дома.

– Оставила, – смиряется Нинка и машет рукой в сторону сына, – пусть Витька забавляется. А, если не убирать их, – оправдывать свои действия, – то куда потом с ними, когда вырастут, не прокормить.

Витька, белоголовый мальчуган, не сидит около будки, а желая заслужить одобрения родителей, он носится по огороду, помогая взрослым. Семён на болтовню жены не отзывается, ему хватает забот с лошадью. Та машет хвостом, отгоняя докучливых мух и слепней. Трясёт гривой, мотает головой. Крутые бока её мокры от пота, ноги дрожат от усталости, лиловые глаза сердито косят.

– Ннно! – кричит Семён, – нно! Шевелись, потом отдохнёшь. Он натужно налегает на плуг, пытаясь помочь лошади. Светлая рубашка прилипла к спине, под подмышками расплылись тёмные пятна. Семён пашет уже пятый огород и на сегодняшний день последний. Светлые волосы прилипли ко лбу, пот заливает глаза, ноги заплетаются, но он смотрит лишь, чтобы ровнее легла борозда, не осудили бы люди за плохую работу. Он оттирает рукой пот, взбадриваясь, встряхивает голову, упрямо сживает тонкие губы и громко кричит. – Ннно! Пошла, милая, потом отдохнёшь! Бабы низко склоняются над бороздой, сажая картошку. В будке ласкает своего щенка рыжая Альма, тонкая цепь её тонко позвякивает. Посадил хозяин на цепь, чтоб не бегала больше, щенят не таскала. На голубом небе оранжевым шариком катится солнце. В тёплой пыли пурхаются куры, серая кошка лениво растянулась у колодца.

Подивилась и порадовалась Катерина на свою старшую подругу Марфу. Лицо у Марфы стянуто сухой кожей. Бледно голубые глаза теряются в морщинистых веках, сизый крупный нос пронизан красными прожилками. Седые, поредевшие волосы заколоты гребёнкой, спрятаны под белый платок. Сухие тонкие губы редко улыбаются, лишь в глазах мелькнёт иной раз удивление, оживление, но тут же забота строжит их. У Марфы два сына, две снохи, два женатых внука, и все ходят у неё в подчинении. Живут они не вместе, на три дома, да только в любое время может Марфа зайти к младшему сыну Ивану, посмотреть, что там его Вера посадила, как ухаживает за огородом? Веру она считает русской красавицей. Марфе нравится её белая кожа, длинные косы, голубые глаза и полная фигура. В тайне она даже немного побаивается снохи. Та всё время неопределённо улыбается, на редкие вопросы свекрови отвечает коротко. Удивляется Марфа чем её сын смог завлечь Веру. Тот много работает, но много и выпивает. Растут у супругов две девочки-погодки – Валя и Галя. Может и к старшему сыну зайти, к Петру, проверить, как его молодушки, Галя и Зина, уладят между собой. Как жена, Таисья управляется с ними? Не постесняется и в кастрюли заглянет – вкусно ли сварено? Хорошо ли молодушки кормят её внуков, Пашку и Егора? Мужиков нужно сытно кормить. Пашка валит лес, Егор пасёт овец, у обоих мужиков тяжёлая работа, не из лёгких. Таисья худощавая, высокая, с крупными веснушками вокруг маленького носа. На молодушек она не жалуется, держит их в строгости и во всём советуется со свекровью. Так Марфа знает, что все деньги обе молодушки отдают ей, она ими распоряжается. А то наберут в магазине что попало, ничего на чёрный день не оставят. У Оли есть и платья и украшения, бусы, брошки, колечки у неё родители в леспромхозе работают, деньги имеются. А у Зины нет ничего. Она взята из деревни Тимофеевской, а там даже света до сих пор не провели. Она и простой ленточке будет рада. Чувствуется, что Таисья говорит о Гале с гордостью, нравится ей, что сын выбрал невесту из посёлка. Они хоть на ступеньку, а по социальной лестнице стоят выше колхозников: имеют паспорта и стабильную зарплату. Но следить нужно за обеими невестками, дай им волю – изведут деньги на что попало, купят ерунду какую-нибудь. А ведь строиться придётся, в одном доме двум семьям жить тесно. А когда дети пойдут. Зина, кажется, уже беременна. Марфа во всём согласна с Таисией. Она даже подсказала, где прятать деньги – на печке, в старом валенке, который служит Таисьи вместо подушки. Порадовалась Катерина и встрече с Клавдией. Клавдия, бывшая невеста её младшего сына, Димки. Ждала Клавдия жениха всю войну, ждала долго после войны. Уже на исходе бабьих лет родила она мальчика, назвала сына Димкой, в честь своего любимого парня. Гадали бабы – кто отец? Косились на своих мужиков, пристально вглядывались в черты лица мальчика – на кого он похож? А походил маленький Димка на погибшего Дмитрия. Каким то чудом принял черты лица любимого человека своей матери. Те же русые волосы, голубые глаза. Та же родинка на правой щеке, тот же широкой лоб и серьёзный взгляд из-под лохматых бровей. Так же резво бегает, примечала Катерина, звонко кричит, носит камешки в кармане, как и любил подбирать их её сын. Может, мистика тут и не причём. Многие в деревне у них русоволосые и голубоглазые. Все мальчики резво бегают, громко кричат и носят камешки в кармане, а родинок у маленького Димки много, не только на правой щеке. Всё же хочется Катерине чаще видеть Димку, прижать его к себе, погладить его мягкие волосы, угостить конфеткой. Хочется Катерине считать его своим внуком, ведь настоящий внук от её сына тоже был бы похож на этого Димку, ведь и его также родила бы Клавдия.