Владимир Никулин - Всё возвращается

– Ты уходишь от ответа.

– Тоня, не всё так просто, как тебе кажется, – стал оправдываться Василий. – Я женат, ты это знаешь, и потом, у меня ребёнок. У меня серьёзная работа. Я же не могу вот так просто всё бросить и с тобой начать жить. Ты просто по молодости лет не представляешь, что начнётся, если я решу развестись с женой и жениться на тебе! Давай не будем рушить то, что есть у нас сейчас? Ты учишься, на следующий год, когда ты станешь старше, мы вернёмся к этому вопросу, а сейчас – давай, милая, проведём это время с пользой. Чтобы потом, в разлуке, мы долгими вечерами вспоминали это незабываемое время с любовью и теплотой.

Антонина убрала с его плеч руки и, поднявшись на крыльцо, грустно сказала:

– Какая я дура.

Василий поднялся следом, достал ключ и отпер замок. Пропустив её вперёд, он хотел затворить дверь, но от калитки послышался женский голос.

– Здрасьте вам! Доброго дня, Василий Дмитриевич! А я-то увидала машину, ну и думаю, ваши батюшка с матушкой пожаловали.

Василий обернулся.

– А, Полина Тимофеевна! Здравствуйте! Это я! На денёк решил заглянуть. Устал очень. Тут фестиваль в столице, так я там как не знаю кто умаялся. Вам, может, чего надо?

– Да нет, мне папенька ваш аккуратно платит, так что я всегда, хоть днём, хоть ночью, приглядываю за домом. Ну, отдыхай милой. Ежели там чего, молочка, иль капустки с помидорками, так забегай. Я всегда зараз. Прям с грядки вон, укропчик, а то и картошечки, а? Не стесняйся, я и приготовлю вон в печи, эх, пальчики оближешь. – И она, махнув ему, улыбаясь, пошла к себе.

– Ну что, – входя в кухню, начал энергично Василий. – Давай, разбирай пакеты, а я печь разожгу, надо ведь курицу запечь.

– А где курица? – удивлённо встала, глядя на него, Тоня.

– Как где? На улице бегает.

– Ты что, пойдёшь ловить её?

– Вот тоже придумала. Сейчас соседка принесёт. – Скинув пиджак и развязав галстук, Василий набросил на плечи тёмно-синий сатиновый халат и, вытащив из-за печи топор, вышел из дома.

Когда приготовления были закончены, было уже около полуночи. Василий и Тоня, уставшие, сели за накрытый стол.

– Что тебе налить? – он посмотрел на подпершую рукой подбородок грустную Тоню.

– Не знаю, мне всё равно, – ответила она.

Когда они поехали из города, то по просьбе Василия заглянули в какой-то магазин и он, как уже в предыдущий раз, постучав в запертую дверь чёрного входа, скрылся ненадолго, а затем появился с полной корзинкой. Погрузив её в багажник, они рванули в деревню. В корзинке был упакован довольно приличный продуктовый набор. Антонина, распечатав его и накрывая на стол, удивлялась. Бутылка шампанского, дорогое вино, на этикетке она так и не смогла прочитать вязь незнакомых букв, копчёная рыба, консервы, лимон, яблоки и даже клубника. Она поразилась.

– Налей мне немного вина, – попросила она.

– Это не вино, это французский коньяк, милая.

– Вот как?! Тогда налей шампанского.

Василий ловко открутил проволочное крепление и пробка, хлопнув, ударила в потолок, затем отскочила и, ударившись в окно, скатилась на пол.

– Давай, Тонечка, выпьем за нас! – подняв стакан, произнёс Василий. – Ты, может быть, будешь смеяться, но я, когда увидел тебя в первый раз, как будто сдурел. Не могу объяснить, но во мне что-то будто воспламенилось, вспыхнула такая безумная страсть, я не мог себя сдерживать. И, если бы не вынужденная временная разлука, то я не знаю, что было бы со мной.

– А сейчас, что же, утихла страсть? – поднеся стакан к глазам и разглядывая пузырьки, которые возникали вдруг и, выскакивая на поверхность, лопаясь, брызгали мелкими каплями, спросила Тоня.

– Ты чего, обиделась? Давай выпьем и поговорим как взрослые люди. Я тебе всё сейчас объясню. Ну, давай, – и Василий быстро осушил полный стакан. – Газировка! Лучше я выпью коньячку. – Он налил себе из красивой бутылки полстакана коньяка, затем взял лимон и, разрезав его на дольки, подцепил одну вилкой. – Ну, что, ты ещё не выпила?

– А я ни разу в жизни ещё не пила, – задумчиво глядя на Василия, сказала Тоня.

– Давай, – он протянул к ней стакан и, чокнувшись, быстро выпил. Затем кинул дольку лимона в рот, сморщил смешную мину.

А она про себя подумала: «Вот для чего, оказывается, эти самые лимоны нужны». Вздохнув, она выпила своё шампанское и, выдохнув, засмеялась.

– Вот же зараза, и в нос шибануло, и в голову! Уже пьяная я. Сейчас песни петь начну.

– Ты сначала покушай, – заботливо разрезая курицу, сказал ей Василий. – Вот ещё балык, – и он стал ей подкладывать в тарелку заготовленные закуски. Подливая ей понемногу искрящегося напитка, Василий добился своего. Девушка с непривычки опьянела, и серьёзный разговор свёлся к банальным фразам «Ты меня любишь?» или «Я тебе не верю». Видя, что результат достигнут и можно расслабиться, Василий снял рубашку и остался в майке. Тоня заплетающимся языком пыталась спросить что-то. Но выходило смешно, и она сама даже, немного понимая это, начинала хохотать. Посмотрев на часы, он покачал головой. Стрелки показывали три часа ночи. Встав из-за стола Василий подошёл к сидящей и о чём-то бессвязно болтающей Тоне, подхватил её на руки и, поднеся к кровати, уложил. Она неловко подхватилась и, опершись руками, посмотрела удивлённо на него.