Ганс Цвейг - Электрическая Настойка

– Давай что-нибудь поставим?

Я кивнул, и его пальцы заскользили по рядам записей.

– О, это то, что нужно, – заключил он, вытаскивая красочный разноцветный конверт, вверху которого дугой значилась надпись «The Electric Lucifer». Лёгкими движениями он выудил из него чёрную блестящую пластинку и зарядил в проигрыватель, стоящий между шкафом и стойкой с выключенным и круглым не то телевизором, не то монитором.

Заметив мой удивленный взгляд, брошенный на его форму, Девочка С Синими Волосами разъяснила: «это наш телемавизор», добавив также, что включать его нет необходимости, ведь чаще всего в кинескопе можно увидеть прорывающееся сквозь бирюзовое пламя лицо ведущего, называющего всех зрителей звёздами. Она добавила, что иногда он протекал – из дисплея сочились струйки жидкого нойза – цветных телемавизионных помех.

Грейв нажал пару кнопок и из колонок, расставленных по всей комнате, зашелестели гитарно-электронные звуки психоделической музыки. Одобрительно кивнув, отмечая солидарность с музыкальным выбором моего нового друга, я вновь повернулся к шкафу, рассматривая содержимое полок. Тут было множество как известных мне групп и исполнителей, так и изрядное количество таких, о которых и не слышал, но очень хотелось. Желание вызывали как названия групп и релизов, так и сами арты пластинок. За спиной я услышал вопрос:

– Тебе нравится наша коллекция, да?

Спрашивала Девочка С Красными Волосами. Я радостно восхитился:

– О, да, чёрт возьми! Нечасто встретишь кого-то с таким хорошим музыкальным вкусом! Давно об этом мечтал…

Супербия смущённо прикрыла глаза. Было видно, что ей очень лестно. Но это была не лесть, а самое настоящее искреннее признание фактов. Всё, что я любил, или что ещё суждено было полюбить, находилось здесь. Да ещё и в виде винила, а не плёнок или файлов, что, как известно, лучший носитель из существующих. По крайней мере, как было известно мне. Стоя у этого Ящика Пандоры, я еле оторвался от музыкальной коллекции, и перешёл к книгам. Не все они могли похвастать визуальной составляющей, как обложки пластинок, но их названия завладевали вниманием. Книги по магии граничили с фундаментальными трудами именитых философов, священными писаниями неизвестных цивилизаций и «Поваренной Книгой Анархиста».

Переливался и сверкал корешок огненных букв, гласящих: «АСТРАЛЬНАЯ БИБЛИЯ».

Некоторые были из сжиженного до состояния резины геля, а то и просто прозрачные, пластмассовые, металлические и из других непривычных материалов, некоторые были чем-то вроде жидкости, заключённой в сосуды книжной формы. Были и книги состоящие из такого, чего я никогда не встречал в жизни. Я бы не удивился, если бы нашёл здесь чтиво из чёрной материи, а то и антиматерии. Пожалуй, самым банальным экспонатом была книга с названием «Сонник». Я взял её в руки только потому, что своей неприметностью она выделялась среди остальных. Открыв, я увидел, что все страницы – чистейшей воды зеркало, на котором отсутствовал какой-либо текст. Пролистав книгу до конца, на внутренней части обложки я обнаружил надпись «look at yourself». «Да уж, поистине загадочно,» – подумал я, и вернул её на прежнее место.

Все незнакомые книги выглядели привлекательно, и я решил ухватиться за ту, на которую упал мой взгляд. На корешке значилось «Ганс Цвейг. Электрическая настойка». Я открыл ее и стал пролистывать страницы, изрытые оспинами непонятных символов. На одной из них красовалась фотография каких-то людей, сделанная в синем цвете. Они выглядели как рок-группа. Перелистнув, я увидел точно такое же фото, только пропущенное через красный фильтр, и вдруг резко дернулся от голоса, услышанного за спиной. Он принадлежал Коулу:

– Хэй, ты что, заскучал?

– Э, нет, что ты, – неловко улыбаясь начал я, при этом продолжая листать страницы. Перелистнув целый пласт, я увидел нишу, находившуюся под ними. В книге был тайник с дверкой. Увидев это вместе со мной, Коул продолжил:

– Итак, смотри, всё нужно сделать очень быстро.

Он принялся совершать резкие манипуляции, нагнувшись над книгой, не забирая её из моих рук. В комнате раздавалась какая-то мрачно-веселая музыка, а позади нас сидели все остальные, как всегда оживленно беседуя и смеясь, будто и не замечая нас.

Я проглядел, что именно сделал Коул, когда открыл дверцу книжного тайника, но потом сразу вернул свое внимание. Выскочив из книги, по всему полу с щёлканьем разлетелись и покатились круглые металлические скорлупки с дымящимся оранжевым порошком внутри. От неожиданности я выронил книгу на пол. Нагнувшись за ней, я невольно вдохнул этих испарений… Вот тут-то всё и началось! Я резко испытал странную эйфорию и, одновременно, сильную неуклюжесть. Окружающая реальность поплыла, размазываясь розовым заревом сладкого пара. Это одновременно и пугало и успокаивало. Услышав радостные вопли моих новых друзей, я понял, что все идет как надо. Я стал посмеиваться, ощущая, как меня покачивает на этих теплых волнах серебрящегося нежного тумана. Все происходило быстро и стремительно, но в то же время скорости не существовало. Было одно сплошное удовольствие, раскатывающееся нашим общим смехом по всей вселенной. Не требовалось ни слов, ни знаков для связи со спутниками. С полувзгляда мы понимали, что всем хорошо, весело и комфортно. Когда всё стало понемногу проясняться, я нашел в себе силы сдержать елейный смех и прокричать на другой конец комнаты: