Максим Грудин - ЗемлеКоп. Бульварная сказка с пониженной социальной ответственностью

Василенко садится в машину и уезжает.

Кухня в квартире Людмилы Михайловны. Людмила Михайловна и Юра пьют чай.

Людмила Михайловна: Ну как, Юрик, поел, попил?

Юра: Да, спасибо, бабушка Мила. Все вкусно, приятно, прямо детство свое вспомнил. Папа, мама (опять деланно всхлипывает).

Людмила Михайловна: Ну-ну, не плачь, не плачь, все будет хорошо (говорит несколько утомленно, т.к. она устала и хочет прилечь отдохнуть, а неожиданный гость ее очень стесняет). Заходи завтра, завтра еще приходи.

Юра: А я никуда и не тороплюсь. Да и идти мне некуда (всхлипывает, трет глаза).

Людмила Михайловна: Как некуда, почему некуда, что ты такое говоришь?

Юра: Жить негде мне, бабушка Мила.

Людмила Михайловна: Почему негде, нельзя так, чтобы негде.

Юра: Помните, я вам про папу-покойничка рассказывал? Так вот, он у меня пьющим был. И однажды по пьяному делу его азеры черножопые обманули.

Людмила Михайловна: Юра, Юра, что ты говоришь, как можно так выражаться? Это же некультурно, неинтеллигентно…

Из Юры постоянно лезет его хулиганская натура лиговского быдла.

Юра: А как их еще по другому звать-то? Понаехали, суки черножопые, русских спаивают! Зверье, бабушка Мила, одно слово – зверье! Ну вот, есть такая Хася, приехала, вообще никто и звать никак, уборщицей вон в Полярной академии работала.

Людмила Михайловна: Да, да.

Юра: А потом родичи приехали, магазин открыли, папа к ним за водкой ходил, они ему в долг давали, а потом….

Людмила Михайловна: Да, да, в долг брал, а зачем он в долг-то брал?

Юра: Да он же не знал, он думал, что его за так угощают! Папа добрый русский человек, привык людям верить, а они его обманули, потом эта же Хася его на себе фиктивно женила, в квартиру прописалась, своих детей прописала, а меня на улицу выкинули.

Людмила Михайловна: Ой, как нехорошо, нехорошо, нужно что-то делать, в милицию, наверное, надо пойти…

Юра: Да без толку! Ну, ходил я к нашему участковому, его Василенко зовут. Говорю ему – давайте азеров посадим, магазин у них отберем, я сам буду торговать, и мне и вам хорошо будет. А он такой: это гражданско-правовой вопрос, полиция жильем не занимается, напиши исковое заявление в суд, если хочешь, я помогу тебе написать, потом по суду выпишешь их и все. А чё заявление-то? Суд мне вообще на хер не нужен! Этих чурбанов резать надо, а он – заявление… Коррупционер гуев!

Людмила Михайловна: Юрка, Юрка, не ругайся, нехорошо, нехорошо это.

Юра: Да чё нехорошо-то? Чё нехорошо?! А людей обманывать хорошо? Квартиры отбирать хорошо? А он ничего не делает. Да азеры ему денег заслали, ясное дело! Козлина! (без перехода, потому что Юра психопат, у него мысли скачут в разные стороны) Бабушка Мила, можно я у тебя пару дней поживу. Плохо мне, идти некуда (опять изображает плач). А я для тебя что хочешь сделаю. Помогать буду, ухаживать буду. Можно, бабушка Мила?

У Людмилы Михайловны от такого молодецкого нахрапа кружится голова.

Людмила Михайловна: Ладно, Юра, Юра, поживи у меня, места хватит, поживи.

Юра встает на колени и начинает щекой тереться о руку Людмилы Михайловны. Та растрогана по самое не балуйся.

Юра: Бабушка Мила, у меня, кроме тебя, никого нет. Называй меня внуком, пожалуйста, ну, пожалуйста.

Помещение для посетителей перед окном оперативного дежурного. Подходит мужчина лет 50, обывательская внешность, ничего примечательного. В руке портфель.

Дежурный: Слушаю вас.

Мужчина: Здрасьте! А кто участковый по Лиговскому 138?

Дежурный: Егоров Евгений Сергеевич.

Мужчина: А где его можно найти?

Дежурный: Тамбовская, 13.

Мужчина: Спасибо (уходит).

Василенко за рулем. Едет по узкой улице в две свободных полосы. Машина впереди резко тормозит. Василенко быстро нажимает на педаль тормоза.

Василенко: Осторожней, ёпта!

Машина впереди стоит. Василенко сидит и ждет продолжения. Проходит несколько минут.

Василенко: Ну, скоро там?

На улице раздаются крики и громкая ругань.

Василенко: Что еще там такое? (нажимает на аварийку, выходит из машины).

Он видит, как в трех машинах впереди вновь созданной пробки стоят трое мужчин пролетарской внешности. У одного из них в руках доска. Перед ними парень 25 лет с бейсбольной битой. Он наскакивает на троих и пытается наносить удары. Трое уклоняются и маневрируют вокруг парня, пытаясь подобраться ближе. Василенко с интересом смотрит на происходящее. Попыток приблизиться не делает. Из машины сзади выходит мужчина 50 лет. Он тоже видит эту сцену.