Адиль Койшибаев - «Щеглы». Первый полёт. Сборник рассказов

– Слушай, знаю тебя много лет, но никогда не думала, что ты можешь быть такой классной сукой!

В ответ я улыбаюсь и пожимаю плечами: сделки бывают разные.

Из столицы Казахстана города Нур-Султан. Предприниматель, основатель проекта бизнес-план.kz В свободное время увлекаюсь спортом, музыкой, пишу стихи, рассказы. Мечтаю написать отличный роман. Для связи https://vk.com/adil2030

Рассказ

Сколько себя помню, всю свою сознательную жизнь, я боялась закрытого пространства.

– Татьяна Васильевна у вашей Наденьки наблюдается фобия, – сказал строгий дяденька в белом халате, похожий на Айболита. – По-научному это звучит «Клаустрофобия» – боязнь замкнутого пространства. Я вам выпишу направление к хорошему психологу —Чернышову А.В.

Мне тогда было всего шесть. Но то посещение доктора, особенно чётко отпечаталось в моём сознании. После этого, мы с мамой целый год посещали Аркадий Викторовича. Вспоминаю, как он раскладывал на своём огромном столе, рисунки с чёрными кляксами, и спрашивал: «Что ты видишь?». Размахивал перед моим лицом часами, на тоненькой цепочки и считал до десяти, а я сладко засыпала.

Возможно Аркадий Викторович способствовал моему излечению. Я даже научилась медленно отсчитывать про себя до десяти, когда находилась в закрытом помещении, это понемногу отпускало учащенное сердцебиение.

Хотя я и сейчас, сплю с открытой дверью и боюсь летать самолётом. Мне уже тридцать пять лет, у меня двое детей: Алешеньке десять, он учится в пятом классе; Анечка ходит в садик ей шесть. С мужем не сложилось, «разные характеры» – как мы указали причину развода. Может быть он не идеальный муж, но хороший отец, помогает с детьми, поддерживает финансово.

«В какой же кабинет надо занести эту чертову счёт-фактуру, а вот нашла 1501. Твою же мать, пятнадцатый этаж бизнес-центра. Может пешком? Нет, не успею, надо в офис с отчётом и Анечку забрать из садика до шести вечера. – Думала я».

Ну с богом, сделала первый шаг в лифт, далее второй, плавно нажала на кнопку нужного этажа. Симпатичный лифт встретил меня мягким освещением, металлическими стенами, зеркалом и видео рекламой. Беззвучно закрылись двери и началось плавное движение вверх. Наслаждаясь просмотром рекламы, обратила внимание, как лифтовой монитор показал цифру двенадцать. Ну слава богу, осталось всего три этажа.

Внезапный резкий толчок, лампочки заморгали и лифт замер. Ну вот и покатались. Нажала на кнопку колокольчика.

– Диспетчер, слушаю вас, – произнес металлический голос. – Скажите, что произошло?

– Девушка, родненька, я застряла в лифте, на двенадцатом этаже, бизнес-центр «Город Столиц».

– Вызов принят, бригада будет у вас через полчаса.

Полчаса, это тридцать минут, но для меня это целая жизнь. Сердце предательски начало учащенно биться, тук-тук-тук. Попыталась найти успокоительное в сумочки, как назло забыла положить «Магний В6». Самое страшное, когда оказываешься взаперти – это страх задохнуться.

Пытаешься делать поглубже каждый вздох, с надеждой, что тебе хватит кислорода надолго. От волнения по всему телу пробегает волна жара, а вместе с ней приходит испарина. Одежда противно липнет к телу, хочется её сорвать и убежать, туда, где ветер играет локонами моих волос, где нет давящей атмосферы закрытого пространства.

Как учили, дышу постепенно, медленно, вдыхая каждый глоток воздуха. Бл%ть, как это медленно? Пошли все нафиг, я сейчас сдохну! Тупо задохнусь! Суки ещё и вентилятор отключили.

Ну все началось, как в детстве. Вокруг головы начали водить хоровод звездочки, осталось ещё упасть в обморок и потерять сознание. Всё! Мямля прекращай… у тебя двое детей. Бери себя в руки! Сдохнет она… видите ли в лифте.

А кто будет поднимать на ноги Аньку и Алёшку? Что завтра будет с ними? Бывший сейчас помогает, а завтра найдет новую кралю и всё, нафиг ему сдались твои дети. Заберут их в детдом: Лёшка станет бандитом и погибнет в разборке от шальной пули; Анька пойдет на панель, заразится СПИДом и умрёт как брошенная собака, в каком-нибудь клоповнике.

Нет, это мои дети! Всё у них будет хо-ро-шо! Я справлюсь с этой долбаной клаустрофобией. Зубами буду грызть металл, переломаю весь свой маникюр, но выберусь из этой чертовой жестянки.

Распустила нюни, дышать ей нечем, умираю. Рано тебе подыхать, материнский инстинкт брал вверх. Для каждой матери, самое страшное, это страдание своего ребёнка. Ты выносишь это чудо в себе в течение девяти месяцев. Ощущаешь, как он растет, его сердцебиение, как он бьется своими ручками и ножками.