Татьяна Обухова – Скубаева - Исцеляющие рассказы

В полёте я нервничал. Какая-то странная, не свойственная мне, тревога и тоска сидели в груди. И вот, я дома. Букет цветов и чемодан подарков. Открываю дверь. Бабуля даже замок не меняла. Ее нет. Я поставил цветы, выпил чаю, а она все не приходила. Мысль о том, что нужно идти к соседям и все выяснить, появилась почти сразу. Но я боялся подпускать ее, боялся услышать то, к чему я был совсем не готов. Прошло три часа, и вот я у соседской двери.

– Она в больнице уже десять дней. Потеряла сознание на улице, – сухо и четко рассказывал соседский мальчик.

Я не помню дорогу до больницы, только дверь палаты, за которой лежала моя драгоценная женщина. Открываю дверь. Она все та же. Похудевшая и совсем седая. Рядом сидит медсестра и читает ей. Я подошёл тихо, безмолвно кивнул медсестре, взял книгу из ее рук, и она вышла из палаты. А я продолжил читать.

Бабушка улыбнулась и открыла глаза.

– Моя вкусность, – сказала она. Ты приехал.

Остановив ее в попытке приподняться ко мне, я сам прижался к ней всем своим существом, как в детстве.

– Моя родная, как ты? Что с тобой? – я еле сдерживал слезы, которые переполняли меня.

– Я состарилась, многое сделала и теперь могу просто полежать. Мне уже не просто готовить, трудно читать, поэтому я притворилась, что совсем уже одной никак, и меня привезли сюда!

– Бабуля, ты у меня самая – самая! Я скучал по твоим шуткам, по твоим добрым глазам и рукам, по всему, что мы делали вместе. Мы с другом открываем ресторан в Москве, и я приехал за тобой.

– Мой мальчик, я горжусь тобой! Я радуюсь с тобой, но поехать не смогу. Теперь свой путь ты идёшь сам, а я люблю тебя, молюсь и радуюсь, где бы ты ни был.

– Но…

– Ты снова перебиваешь, манерам тебя там так и не научили, и я не научила, что же делать, – улыбаясь, сказала она, гладя меня по волосам. Ты замечательный! Никогда не забывай об этом. Даже если все говорят иное. Слушай себя, здесь, в твоём сердце есть все ответы. А я буду подсказывать, ты только зови.

Она подмигнула мне и улыбнулась. По моим щекам катились слёзы. Тогда я понял, что это не просто разговор. Я приехал попрощаться. Мы провели вместе три дня в больнице. Однажды ночью я вновь читал ей и, глядя на ее уставшее лицо, спросил:

– Родная, а почему ты всегда называла меня «моя вкусность».

– Это долгая история…

– Расскажи, у нас ещё есть время.

– Хорошо… Я уже рассказывала, что когда ты родился, моя жизнь наполнилась новыми, удивительными красками. Мне хотелось читать для тебя, вязать носочки, бегать за тобой по осеннему лесу. Когда мои дети были маленькие, а дедушки не стало, я не успевала насладиться светлой порой материнства. Не понимала, сколько счастья и радости это приносит в мою жизнь. Я хотела дать им все самое лучшее, но нет большей ценности, чем любовь. Моя дочь, глядя на меня, выросла карьеристкой, рано закончив свой путь вместе с чудом внутри. Я виню себя в этом. Работая в столовой, я пыталась заработать денег, а не с любовью готовить каждому гостю, и со временем вся моя еда, как и жизнь, стала пресной. И только после твоего рождения, когда я готовила для тебя, когда я вкладывала в каждое блюдо любовь к тебе и нашей семье, я стала живой, я стала бабушкой. Ты вернул мне вкус жизни. Знаешь, есть всегда такой компонент, без которого есть можно, но не вкусно. Как соль. Сложи все и посоли. И вкусно, ведь так?

– Бабушка…

– Только не забудь. Мало соли, значит, блюдо будет пресным. А много – твой гость не почувствует вкус других составляющих. Не переборщи. Тем более что если много солить, соль может закончиться, а ты ведь хочешь приготовить много блюд.

– Спасибо тебе за все, спасибо, что ты встретила и вела меня в этом мире как добрый ангел. Я люблю тебя.

– Это всегда будет так. Я рядом. Только позови, моя вкусность. Мой любимый мальчик. Не пересоли. Пусть будет вкусно!

К утру ее не стало. Год мои блюда были пресными, а совместный проект с другом стал одним из многих посредственных заведений. Он был разочарован в переезде и во мне. Я был честным и сказал, что сейчас это все, на что я способен. Мы попрощались, он вернулся в Европу, а я три месяца провёл дома в депрессии. Словно все, что делал, к чему стремился, рухнуло. Рядом никого не было. Я был опустошен.

Однажды, разбирая вещи, я нашёл бабушкины письма с семейными рецептами, которые она отправляла мне в годы учебы. Я достал их из коробки и начал разбирать, словно диковинные сокровища.

Это был не просто состав и способ приготовления. В каждом письме мудрость и любовь, которой она делилась со мной через эти рецепты.