Николай Углов - Невыдуманные истории

В первых двух петлях ничего не было. Оставались еще две – они стояли чуть дальше, и ещё были волосяные петли у дальних калиновых кустов, что окружали Дегтярный ручей.

Вот они! Есть! Две куропатки «победно» вытянули шеи и болтались, приятно радуя глаз. Они только что попались в две крайние петли из конского волоса, т.к. были ещё почти тёплыми. Остальные петли были оборваны и перемотаны – кругом перья и капли крови. Здесь явно побывала лисица. А может волк? Я не стал снова ставить петли, т.к. их попросту невозможно было собрать. Решил в следующий раз специально придти сюда и настроить побольше петель – хорошее место, и калины много. Я её всегда ломал пучками и скидывал между петель – белые куропатки любят гулять по снегу. Склёвывают красную ягоду, бродят бестолково, и запутываются в силках.

В третьей петле на зайцев ничего не было. Подбежал к четвёртой – её нет! Что такое? Опять сорвал беляк – какая досада! Площадка, где стояла петля, вся утоптана, кругом жёлтые разводы от мочи – здорово сражался заяц за свою жизнь! И вдруг, в стороне, под корягой увидел замёрзшего зайца! Огромный и сильный беляк сдвинул согнутую дугой и вмёрзшуюся в землю ветку осины, на которой была петля. Довольный добычей, освободил от петли зайца, и снова настроил её невдалеке. Пора и домой!

Пересекая большую поляну, вдруг увидел странный след. Кто-то как бы проехал плугом. Длинная борозда уводила в ближайший околок. Пригляделся – сбоку борозды стёжка лисьих следов. Так и есть – лиса попалась в чей-то капкан, сорвала его, и теперь тащит его на ноге, испытывая трудности и боль. Я обрадовался – вот день! Две куропатки в сумке, за плечом большой беляк, а теперь, возможно, добуду лису!

Быстро побежал по следу. Но он всё дальше и дальше уводил меня от деревни. Это я понял, когда начался Красный лес. Так мужики называли сосновый бор, который был в восьми – десяти километрах от нашего села. Я, было, решил прекратить преследование, но вдруг вдалеке мелькнула лиса. Это ещё более раззадорило меня, и я кинулся преследовать её с новой силой. Вскоре догнал её. Лиса остановилась и приготовилась защищаться. Она вся дрожала, рычала и скалилась. На передней лапке был капкан, который превратился в большой ледяной ком. Он-то и мешал быстро бежать лисе! Несколько ударов острыми лыжными палками были просто позорными. Лиса всякий раз откуда-то находила силы, и быстро увёртывалась. Более того – я потерял равновесие и упал в снег, отколов часть ледяного кома от ноги лисицы. Пока выкарабкивался из сугроба, проклиная увёртливую лису, она уже была вдалеке. Ей стало легче, и она понеслась с удвоенной силой. Но и меня это разозлило невероятно! Я бормотал про себя:

– «Ну, сволочная лиса! Не на того напала! Всё равно догоню тебя!»

Погоня продолжалась ещё с километр, и лиса сдалась, остановившись. На этот раз я всё рассчитал, и промашки не было! Вскоре к беляку присоединилась лесная красавица. Она и впрямь была великолепная! Пушистый хвост волочился за спиной по снегу, когда я двинулся назад по своему следу. Только теперь я начал успокаиваться и оглядываться по сторонам. Местность была незнакомой – я никогда не заходил так далеко от деревни. Идти теперь стало значительно тяжелей, но сердце переполняла радость – вот обрадуется мать! Тревожило только одно – быстро смеркается в тайге зимой! Если станет совсем темно – я не увижу следа лыжни и заблужусь. Если будет луна – тогда и ночью можно идти по следу. А если нет?

Наконец, уже в полной темноте, подошёл к знакомым калиновым кустам. Решил:

– «По следу не пойду! Да его и не видно уже! Дегтярный ручей, насколько наслышан, выходит почти к Жирновке, а там укатанная дорога. Пусть это будет дальше, но надёжнее».

И вдруг невдалеке мелькнул огонёк, затем другой, третий. Я похолодел:

– «Волки! Всё-таки они есть, и это всё наяву! Что делать? Ведь съедят, как пить дать! Надо лезть на дерево, пока не поздно!»

Я побежал изо всех сил вдоль ручья, ища глазами подходящее дерево. Огоньки за мной! Теперь они были и на другой стороне ручья. Окружают!

Как назло – не было подходящего толстого дерева. Одни кусты и тонкие берёзки и осинки! И вдруг я уткнулся в огромный берёзовый выворотень, упавший с края оврага. Сердце бешено колотилось, я весь дрожал, как недавно моя лиса. Серые тени волков были почти у верхушки поваленного дерева, и я не рискнул обойти его – спустился вниз, пытаясь пройти мимо выворотня, и побежать вдоль ручья. Мельком бросил взгляд на корни выворотня – там зияла непокрытая снегом большая чёрная дыра. Вдруг мелькнула догадка, когда увидел эту большую тёмную нору под выворотнем: