Владимир Митюк - Некоронованная особа. Записки изолянта

Кондрат Лазаревич, начинающий полнеть импозантный мужчина лет пятидесяти, работал ветеринаром. У него была небольшая клиника на краю города, где он принимал посетителей с больными домашними питомцами. Лечил, получал нормальные гонорары, приводил неизбежные приговоры больным животным. И не отказывался от симпатичных хозяек, привозившими прихворнувших или для профилактики, питомцев. Желающих получить внеплановые ласки и снять стресс находилось предостаточно. И он отводил их в утешительную комнату.

Дома, конечно, могли подозревать – запах духов не всегда выветривался, а правду Кондрат не сказал бы и под пытками. И вообще – подумаешь, кого-то там приголубил, зато был прекрасным семьянином, и постоянной любовницы у него не было. До поры до времени. И ей стала отнюдь не гламурная красотка с карманной собачкой.

Но работал Кондрат ветеринаром не потому, что так беззаветно любил животных и женщин, или судьба так сложилась, апо одной простой, только ему известной, причине. Конечно, он спасал животных, иначе бы не было клиентов. Однако наибольшее наслаждение ему приносили моменты, когда нужно было умертвить, усыпить, то есть, безнадёжно больное животное. В присутствии хозяев он ограничивался уколом. Иногда приходилось пускать в дело нашатырь, но чаще посетителям хватало рюмки водки, или чуть больше.

Когда же хозяев не было…. Не будем вдаваться в подробности, но от этого он получал настоящее возбуждение, даже более сильное, нежели сексуальное, удовлетворение.

И вот однажды прекрасным весенним днём, скорее вечером, в его клинику вошла полная элегантная дама в чёрном, в чёрной же шляпке и с лицом, закрытым вуалью, с грустным полосатым котом на руках. КондратЛазаревич посмотрел на бедного котика и сразу же понял, что тот не жилец. О чёмсразу же и сказал хозяйке.

Та, чуть всплакнув, спросила:

– Так вы его… усыпите, да? Чтобы не мучился?

Вздохнув, Кондрат сочувственно сказал:

– Софья Марципановна, другого выхода уже нет, увы.… Вы можете его оставить, всё сделаем лучшим образом, если можно так выразиться.

– А… я могу посмотреть, как это…. будет происходить?

Он не в первый раз слышал такую просьбу от сумасшедших владельцев собак, и ещё раз вздохнул:

– Ваше право, но не все готовы это воспринять правильно…

– Но я хочу быть с моей чуней до последнего! – Патетически воскликнула дама, воздев к небу полные руки в тонких чёрных перчатках. При этом её грудь соблазнительно колебалась, грозясь выпорхнуть из тонкой блузки. Она тяжело задышала в предвкушении, как и её бедный кот, доживавший последние мгновения.

Кондрат понял, что нужно сделать. Открыл шкафчик, достал початую бутылку виски и плеснул больше половины бокала:

– Выпейте, будет легче.

Мадам опустошила бокал одним глотком, и ожидающе взглянула на ветеринара.

– Как? – Спросил Кондрат, – сделаем обычный укол, или…?

– Или, – едва прошептала Софья Марципановна, потупив взор и почувствовав нечто необычное. Ветеринар же понял, что встретил родственную душу.

Достал шприц, удавку, подумав – жёсткую ленту-удавку, которая могла отделить голову у почти бездушного тела. Дама указала пальцем в чёрной перчатке. Протянул ей…. Сама, значит.

Через несколько мгновений лишённое головы дёрнулось тельце, а на отделённой голове застыли открытые глаза. Иван закрыл тело бедного животного простынёй и повернулся к даме:

– Ну вот, и всё.

Налил себе полный стакан, выпил одним глотком, закусил рукавом и посмотрел на даму.

Ему хорошо были знакомы признаки возбуждения, которые нужно немедленно снять, иначе…. Короче, через несколько секунд женщина стояла на коленках на диванчике с заброшенной на спину юбкой и болтающимися на одной ноге чёрными же ажурными трусиками, сливавшимися с чёрными чулочками…. Округлая крепкая попа была выше всяких похвал. И неважно было, сколько ей лет…

За столом с виски и нехитрой закуской —необходимо отметить столь важные события. Женщина раскраснелась, была довольна и удовлетворена.

И вдруг по её щекам покатились слёзы.

– Соня, что с Вами? – Кондрат погладил её облачённую в тонкую перчатку руку, на которой заметил перстень наверняка с чёрным топазом.

Она всхлипнула:

– Что же теперь будет с моими бедными мышками?

– ???

– Понимаешь, я разводила дома мышек, специально для Мусика, в качестве десерта. Он так их любил! Сначала оторвёт голову, а потом приступает к трапезе, ну, ты понимаешь.

– А как же ты его приучила? Живых подкидывала?