Дарья Щедрина - Убить Еву

Навстречу поднялась секретарша, скромная молодая девушка. Прочитав удостоверение следователя и бросив на посетителей встревоженный взгляд, без лишних вопросов провела их к начальнику.

Кабинет доктора Разумовского поразил Ракитина своей уютной несовременностью. Никакого стекла и пластика. Только мягкая удобная мебель, обтянутая доброй старой кожей. Только дерево, натуральное дерево, по стенам стеллажи с самыми настоящими книгами, на окнах плотные, спокойного цвета шторы. Конечно, современная оргтехника присутствовала, но как-то ненавязчиво. «Уютное местечко», – подумал про себя следователь Ракитин и протянул руку поднявшемуся навстречу хозяину кабинета.

Доктору Разумовскому на вид было за 60. Львиная грива седых волос оттеняла темные умные глаза, чем-то смахивающие на ястребиные. Да и тонкий нос с горбинкой усиливал сходство с птицей.

– Здравствуйте, господа! Проходите, – вежливый жест в сторону мягких удобных кресел. – Чем могу быть полезен Следственному комитету?

Разумовский был любезен и совершенно спокоен. Значит, еще ничего не знал.

– У вас есть такой сотрудник, Кочетов Юрий Алексеевич? – задал вопрос Ракитин, устраиваясь в кресле.

– Да, конечно. А почему он вас интересует?

– Дело в том, что сегодня около четырех часов дня Кочетов Юрий Алексеевич был убит в своей квартире в городе.

– Что?.. – ястребиные глаза ошарашенно округлились, брови полезли вверх. – Юра убит?.. Этого не может быть. За что? – Разумовский сел за свой стол, словно ноги его внезапно ослабели.

– Мы и пытаемся это выяснить, – Андрей Ильич внимательно наблюдал за хозяином кабинета. – Чем занимался в вашем институте Юрий Кочетов?

– Юра генетик… был генетиком, – запинаясь от растерянности, начал рассказывать Георгий Иванович. – Причем очень талантливым генетиком. Можно сказать, именно Юра был ведущим сотрудником нашей лаборатории.

– А чем занимается ваша лаборатория? – вставил вопрос Володя Хлебников, тоже удобно устроившийся в кресле. Он достал из кармана смартфон и включил диктофон на запись.

– Медицинской генетикой. У нас еще есть лаборатория, которая занимается сельскохозяйственной генетикой. Но мы специализируемся на медицинской. И Юра был одним из ведущих сотрудников лаборатории, именно ему принадлежали самые смелые научные идеи. Можно сказать, он был мозговым центром лаборатории.

– У него были враги? – следователь Ракитин что-то отмечал в своем старомодном планшете.

– Да какие могут быть враги? Нет, конечно!

Разумовский встал и, потирая ладонью высокий умный лоб, подошел к окну. Казалось, он вдруг забыл о присутствующих.

– Господи, сначала Саша пропал, теперь Юра… Что происходит?..

– Простите, кто пропал? – переспросил встрепенувшийся от услышанного Володя.

– А? – Разумовский бросил на него растерянный взгляд. – Саша Ивушкин. Тоже наш сотрудник. Они работали вместе с Юрой. Буквально три дня назад произошло странное, необъяснимое событие. Исчез, пропал Саша Ивушкин.

– Что значит исчез и пропал? – насторожился Ракитин.

– Никому ничего не сказав, Саша Ивушкин собрал чемодан и уехал в неизвестном направлении. А у него доклад на международной конференции через две недели. Понимаете?

– Вы думаете, эти два события как-то связаны между собой? – Андрей Ильич с любопытством смотрел на Разумовского.

– Понятия не имею! Но, согласитесь, странно, что два основных сотрудника лаборатории, на которых держалась вся научная работа…

– Да, это странно. А в каких отношениях между собой были Ивушкин и Кочетов?

– Да в нормальных! Понимаете, мы много лет работаем вместе, лет пятнадцать, если не больше, с момента создания лаборатории. Мы уже стали одной семьей. И отношения между сотрудниками можно назвать почти родственными. У нас даже семьи образовались на почве совместной работы. Вот у Саши Ивушкина жена Светлана тоже генетик и тоже сотрудник нашей лаборатории. Миша Николаенко женился на лаборантке, ну, тогда еще лаборантке Ульяне Свиридовой. Прекрасная семья. Все мы занимались одним делом, жили одной жизнью, дышали одним воздухом.

– И никаких противоречий между сотрудниками? – вставил Володя.

– Ну, конечно, противоречия периодически возникали. Но это были рабочие противоречия, текущие, так сказать. Ничего необычного. Как у всех.

В дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, в кабинет вошла строгая красивая дама в очках, на вид ровесница доктора Разумовского. Она была красива строгой, надменной, неувядающей красотой истинной аристократки.