Елизавета Скалецкая - Мы исчерпали лимит наших желаний. Беги или ты обречён

Он резко встал с места, подошёл ко мне и, схватив за руку, дёрнул в свою сторону, но я крепко держалась и ногами за бетонную перегородку, и руками за железяку, что выпирала из этой перегородки.

– Вставай, сядешь со мной.

– Зачем? Я не хочу. Я с Ариной буду сидеть, а не с тобой.

– Мне пофиг с кем ты хочешь сидеть, ты будешь рядом со мной, как собака на привязи.

Я отпустила руку, которой держалась за железку и влепила ему пощёчину, а Шувалов, который смотрел на меня со злостью, дёрнул мою руку к себе, прижал меня к стене и сильно сжал горло, отчего стало трудно дышать.

– Илюх, угомонись, пусть уходит, нафиг она тебе сейчас сдалась?

Илья посмотрел на Диму, который издал возглас к своему главарю. Он схватил меня за локоть и подвёл к Диме.

– Димон, это моя вещь, что хочу, то и делаю с ней. Захочу- отпущу!

Он сильно толкнул меня в спину, отчего я упала на бетонную поверхность возле котельной, и растёрла об неё свои ладони.

– Захочу- оставлю здесь!

После этих слов он схватил меня за ворот куртки и толкнул к трубам.

– Илья! Перестань! – Арина ударила Шувалова по спине и подбежала ко мне, успокаивать. Я с ужасом посмотрела на него, глаза заливались слезами, а Илья отвернулся от меня и посмотрел на Максима

– Максон, бабу свою укроти, а то она слишком дикая.

– Да кто бы говорил.

– То есть ты хочешь променять друга на какую-то тёлку?

– Во-первых, она не тёлка, во-вторых с такими друзьями, враги не нужны.

– Ну тогда выбирай. Либо ты валишь, и мы с тобой больше не друзья, ибо я буду так же над тобой издеваться, либо ты остаешься и мы ведём мирное гуляние.

Макс не долго мешкался.

– Ну ты и мразь, выбор другу давать, не смотря на то, что дружим столько лет.

– Вот это правильно, мальчик мой. Мы столько дружим, и я не хочу, чтобы меня меняли на каких-то… девушек. – Илья с отвращением посмотрел на Арину, а потом подошёл к Максу, взял рукой его шею и, придвинув к себе поцеловал в весок, как младшего брата.– Эх ты.

Илья, выкурив пол сигареты отдал её Максу, тот без раздумий выкурил её до конца. Тем временем, Арина, держа меня за руку, успокаивала и гладила по спине. Как всё таки удивительно. Она младше нас на два года, но характер у неё как у взрослой.

– Подвинься!

Илья спихнул Арину со своего места и обнял одной рукой мои плечи. Я, как можно дальше, пыталась от него отстраниться.

– Сидеть!

Илья продвигает меня к себе за шею, и я всё таки спокойно села, что бы не получить ещё несколько таких толчков.

– Вот так. Хорошая девочка. – он погладил меня по голове, но это было унизительно и ужасно. Ненавижу, когда меня хвалят таким образом.

– Господа, что же так тухло сегодня, давайте-ка сыграем.

– Ну давай, а во что? – спросил Никита.

– В правду или действие.

Все заулыбались и кивали, кроме меня и Макса. Ведь мы оба знали, что в этой игре у Ильи нет предела фантазии.

– Ну что ж, я начну.– Шувалов повернул голову ко мне.– Правда или действие?

– Я не играю.

Илья сильно сжал локтём моё горло. Я начала задыхаться и пыталась разжать его схватку, но всё было тщетно

– Нет уж Варя, ты будешь играть, а если нет, то всё что находится в этом крохотном пакетике, окажется в твоём поганом рту.– Илья достал с кармана маленький пакетик насвая и начал мотылять им у меня перед глазами.– Ну, выбирай.

Я смотрела на этот противный наркотик и думала, что если он запихнёт мне его в рот, то меня неприменно вырвет.

– Играю. Правда… Я выбираю правду.

– Вот и умница.– Илья ослаб схватку.– Так-так-так… Скажи, тебе было приятно, когда я был таким добрым к тебе? Хотела ли ты, что бы я всегда таким был?

Слишком долго я раздумываю над этими вопросами, ведь понимала- это подлая игра, и то, что сейчас он спросил всё сильнее меня усугубило.

– Ну, не молчи, отвечай.

– Да.

Илья усмехнулся и приблизился ко мне в плотную, говоря шёпотом на ухо: – Больше такого не ожидай.

– Тогда зачем? Зачем ты так делал?

– Я не подлец, не крыса и не ничтожество. Обещания я всегда сдерживаю.

– Слушайте, может хватит вам ворковать, давайте продолжим. – Сказал Дима.

Что за обещание знаем только я и он, больше никто. И то, что он так подло им воспользовался, всё больше делает его и подлецом, и крысой, и ничтожеством. И то, что он задаёт такие болезненные вопросы- это всё делает меня слабой. Пугливая мышь, которая не справляется с этим громадным котом. И на глаза снова накатываются слёзы.

– Ты плачешь? Чем же я тебя так обидел?