Николай Шостак - Ареал

– Она придет, – вмиг очутившись в одиночестве над небольшим районом планеты, где была недавно замечена Терра, твердил Аофф. – Она приползет ко мне на коленях. Везде, где она будет появляться, я буду устраивать конфликты, посею с помощью терактов рознь, создам хаос, превращу жизнь людей в кошмар. Живые будут завидовать мертвым.

– Ты курируешь эту планету, – обратился Аофф к невидимой Терре, – тебе и отвечать за все происходящее на ней. Перед советом Центра Создания Астрала. Чтобы остановить меня, ты появишься, предстанешь предо мной. Никуда не денешься.

– Я возьму Терру в заложники. И потребую от Центра безграничную власть над этой планетой. Кто, как не я, знает, что делать, чтоб на Земле наступил наконец мир и порядок. Чтоб между людьми воцарилась любовь и справедливость. А также потребую свободу передвижения во вселенной. Чтобы я со своими упырями смог посещать все цивилизации.

Безграничная власть в ареале вселила в Аоффа уверенность в том, что он способен покорить и заставить подчиняться себе все цивилизации вселенной.

Остап со Стасом расположились на чердаке дома напротив общежития, на любого из жильцов которого Аофф приказал совершить покушение. Стаса назначил главным. Он это воспринял как должное. Стас в прежней своей жизни был польский офицер. А кто Остап? Бандеровец. Стас долго ждал этого момента. Более 70 лет пробыл в ареале. И вот настал его час. Аофф дал ему тело и не какое-то захудалое, как Остапу, а тело хозяина этого дома. Он стоял на чердаке собственного дома во весь рост и в бинокль рассматривал общежитие. Остапа Аофф назначил стрелком. Он лежал у ног Стаса на коврике и также рассматривал общежитие, прильнув глазом к окуляру прицела снайперской винтовки М21. Пролежав более получаса и так и не дождавшись выхода ни одного из жильцов, поднялся.

– Без привычки все тело затекло, – сказал он. – Надо размяться. Аофф приказал стрелять в любого, значит, не обязательно в первого.

Стас молчал.

– Хорошая винтовка, – продолжал Остап. – Я сделал из нее пару десятков выстрелов на полигоне – и ни одного промаха. Инструктор сказал: «Для начала очень хорошо. И тем не менее старайся стрелять по неподвижной цели. По движущейся – у тебя маловато опыта». Много он знает о моем опыте, – продолжал Остап. – В свое время во Вторую мировую я из «Маузер 98», немецкой винтовки, столько москалей, жидов и, – с вызовом глянув на Стаса, – поляков перебил, что инструктору и не снилось.

Стас, побледнев, оторвал бинокль от глаз и, развернувшись лицом к Остапу, с ненавистью уставился на него. Тот, в свою очередь, демонстративно вскинул винтовку на уровень глаз и прицелился точно тому в лоб. Назревала очередная перепалка, которая постоянно происходила между ними в ареале в течение последних 70 лет. Все же теперь Стасу хватило выдержки, чтоб не допустить ее. Он рукой отвел створ винтовки в сторону и впервые со дня их встречи в новой ипостаси произнес:

– Не время и не место выяснять отношения. Успокойся. Для тебя главное сейчас – хладнокровие.

– А ты меня не учи, что главное, а что второстепенное, – не унимался Остап. – Хладнокровно можно предавать Родину, защищать ее – нужна ярость. Мы здесь защищаем интересы Аоффа.

Стас вновь промолчал. Он понимал, если провалится эта пустячная операция, не видать ему больше физтела. Аофф как дал его ему, так и вышвырнет из него. Он не церемонится с неудачниками.

– Знаю твое хладнокровие, – не унимался Остап. – Ты в своей прежней жизни с удивительным хладнокровием сдал немцам свою землю, свою Родину, не сделав ни одного выстрела. Ты не погиб, ты сдох под кустом от голода и простуды, с полной обоймой патронов в пистолете. А я почти три года сражался против немцев и москалей.

Оба стояли друг против друга, взгляды были полны злобы и ненависти. Первым отвернулся Стас. Остап, довольный тем, что выдержал взгляд поляка и успел уже в который раз за 70 лет высказать хоть толику того, что накипело у него в душе. Перехватив поудобнее винтовку, он снова улегся на коврик у ног Стаса и взял «на прицел» вход в общежитие.

«Да что же это такое, – постепенно приходя в себя, думал он. – Уже полдень, но еще никто не вышел из здания».

Это стало беспокоить и Стаса: «Наши астела не могут долго находиться в чужих физтелах», – паниковал он.

Территория, прилегающая к общежитию, действительно была безлюдна. Лишь ее тишину нарушал вой сирены бессмысленно петлявшей по подъездным путям общежития патрульной машины. Эта сирена, ее завывания начали раздражать обоих.