Александр Кауфман - Небылицы

– Петя! Петя! Кирпич! – голос выдернул из экстаза и швырнул в дурно пахнущую реальность деревенского клуба. – Там твоего друга бьют!

– Чё? – набычился Петя, ещё не осознав до конца смысл слов, оглушённый музыкой и собственным великолепием.

– Друга твоего бьют! – лицо произносившего это парня было смутно знакомо. Чей-то внук? Бабки Мани?

– Бьют? Олега? Игоря? – наконец дошло до Кирпича. – Где?

– На улице! – прокричал вероятный бабманин потомок. – Ну, или собираются!

– Разойдись! – взревел Петя, расталкивая окружающих широкими плечами, и выскочил наружу.

Компания из десятка человек обступила Игоря, который пытался говорить что-то о контакте. Олега нигде не было видно. Кажется, пока никого не били, но тон разговоров был агрессивным и не предвещал ничего хорошего.

– Чё происходит, черти? – заорал Петя так, что услышали, наверное, на другом берегу реки. – Вы чё творите?

– Петя! Остынь! – старший, Васёк, повернулся к Кирпичу. – Давай без драк!

– Ты чё базаришь, пацан? – наседал Петя. – Я не вижу что ли, что вы хотели кореша моего тут замесить?

– Да он первый начал! – Васёк, хоть и в окружении прихвостней, откровенно трусил Кирпича, зная его суровый нрав. – Да он к моей девке…

– Я отрицаю! – вмешался Игорь подрагивающим, но твёрдым голосом. – Несмотря на внешнее сходство, наша физиология различна. Да и женские особи вашей расы не являются для нас привлекательными.

– Во, видишь, – вновь набычился Васёк, – он мою Люду стрёмной назвал!

– Кто кого стрёмным назвал, олух? – расхохотался Петя. – Ты что-нибудь за контакт можешь сказать? А за Глубокий Космос? Он может, ясно! Ты вообще что-то шаришь в Четвёртой Группе Внешних Взаимодействий? Сечёшь, что это такое? Галактический масштаб для тебя пустой звук? Или тебе пояснить за межзвёздное расстояние? А?

– Ладно, Петя, ладно, – Васёк, сражённый большим количеством новых слов, отступил, подняв ладони. – Ты не бузотёрь, хорошо? Мы просто поговорить хотели…

– Сначала пойми уровень официальных контактов, а потом говори, – бескомпромиссно отрезал Петя и повернулся к Игорю: – Капитан твой где?

– Выпил что-то из бутылки местного жителя и потерял чувства, – отозвался штурман. – Я его в машину отнёс. Кажется, острая интоксикация чужеродной органикой. Завтра придёт в себя.

– Погнали отсюда. Всё настроение испортили, черти, – кивнул Петя в сторону компании Васька и пошёл к «Ниве».

На обратном пути молчали. Олег сопел на заднем сиденье, Игорь, нахмурившись, сидел спереди.

– Приносим извинения за нарушение режима отдыха, – наконец прервал он молчание.

– Да ладно, мне и самому там надоело, – примирительно отозвался Кирпич. – Не мальчик уже, всю ночь танцевать не хочу. Сейчас выпьем по маленькой, и на боковую. Добро?

– Добро, – кивнул Игорь.

Дома Кирпич выковырял из холодильника остатки сала, колбасу, подсохший сыр, кинул в кипящую воду картошку в запятнанном мундире. Выставил на стол две рюмки, изощрённой формы бутылку.

– Лучшая! Чистая, как слеза! На яблоках настаивал! – гордо отрапортовал он. – По первой, пока картошечка варится?

Через полчаса пришёл старший лейтенант Безруков. Олега уже давно отнесли в койку, и он тихо сопел, периодически бормоча на неведомом языке. Кирпич включил на смартфоне «Ой, мороз, мороз» и тихонько пел, Игорь старался подпевать.

– …моего коня-а-а-а! – присоединился с порога Безруков.

– Заходи, Серёг, – махнул рукой Петя. – Какими судьбами?

– Сигнальчик тут поступил… – начал было лейтенант.

– Выпить что ли хочешь? – перебил его Игорь.

– Хочу, – признался лейтенант.

– Садись, – хозяин дома подвинул табуретку. – Знаешь, хорошо, когда душа поёт. Бывает – выпьешь, и в грусть впадаешь. Или, наоборот, буйный становишься, задираешь всех, на рожон лезешь. А когда душа поёт – такое опьянение самое лучшее. С него и голова наутро не болит. Как думаете, ребята?

– У меня тост есть! – шатко поднялся Игорь.

– О! Тост от инопланетного гостя! – расцвёл старший лейтенант. Кажется, он уже успел изрядно принять до того.

– Я предлагаю выпить за контакт! Считаю его состоявшимся! Вот, – штурман протянул рюмку к центру стола.

– За контакт! – присоединились остальные. Чокнулись тихо, чтобы не разбудить капитана.

Я проснулся среди ночи. Что-то разбудило меня.

Скрип? Лёгкий, на пределе слышимости, стук в оконное стекло? Шум первых капель дождя по крыше? Ощущение тревоги тяжёлым осклизлым комом поселилось внутри и не хотело уходить. Наверное, вчера я выпил слишком много вина. Работа не шла, я откупорил бутылку, после – вторую… Вдохновения не дождался, зато сумел забыться сном сразу, без обычных потных переворотов в мятых простынях. В горле стоял ком, и я прочистил его; звук потонул в тишине дома.