Артемий Быковский - Карманные истории

– Нет, всё так же плохо. – Его голос эхом пронёсся по всему кабинету. Они часто с Валерией оставались наедине на большой перемене. Она пила чай, иногда проверяла тетрадки, но в основном, когда долг службы её не звал, как учительница говорила в шутку, разговаривала о том о сём с Мишей, по её мнению, самым интересным и способным мальчиком в классе. – Этот оборотень…

– Которого ты иногда видишь по ночам?

Миша кивнул ей в ответ.

– Он что-то хочет от меня? Что-то значит? – Он произносил слова медленно, чуть ли не по слогам. Никогда ещё ничего подобного он не спрашивал. – Я слышал, что некоторые кошмарные образы формируются из страхов самого человека. Но я-то собак вообще не боюсь! Вы видели моего Рекса?

– Да, видела. Не страшно тебе с таким жить?

– А чего его бояться? – спросил ей в ответ Миша. – Меня не укусит, а квартиру он охраняет. С такой собакой вообще ничего не страшно! – улыбнулся мальчик.

– Может ли это быть как-то связано с тем, что ты видишь отца таким?

– Каким?

– Убитым. – Это слово выстрелило в голове мальчика. Оно было невероятно точным и подходило как никакое другое.

– Я не знаю.

– Ты ходил к школьному психологу?

– Ходил, – вздохнул Миша.

– И что психолог сказал?

– Сказал, что меньше ужастиков на ночь смотреть надо и думать о хорошем. Вы же знаете его.

– А к городскому ходил?

– А к городскому не попасть – в отпуске на месяц.

– Всем нам иногда нужно отдыхать, – пожала плечами Валерия Артёмовна. – Так и ты, постарайся действительно не думать о плохом. Выпей на ночь горячего чая, почитай что-нибудь тёплое для души, сказку какую-нибудь.

– Ну, тогда уж я точно не усну, – улыбнулся Миша.

– Главное тебе добиться чего? Расслабиться и отдохнуть. Мне кажется, что это всё оттого, что на тебя давит всё то, что происходит дома. Может, и в школе что-то тебе неприятно. Если что, говори. Держать в себе такое не стоит. Такие мысли – как молоко: со временем забродят, испортятся и станут ещё хуже. Поэтому вылить их из головы нужно прямо сейчас. Попробуй сконцентрироваться на мысли, что волка этого нет. Что его не существует, он не реален, плод твоего воображения. И постарайся уснуть, хорошо?

– Хорошо. Спасибо вам.

– На здоровье. – Валерия улыбнулась.

* * *

После школы Миша сел на «двойку», так он называл единственный трамвай, что мог довезти его до дома, вышел на нужной ему остановке и поплёлся тяжёлыми шагами к подъезду. Он уже предвкушал эти тяжёлые семь этажей пешком.

Достав звенящие всюду ключи из кармана, Миша открыл дверь. Навстречу ему побежал его любимый пёс, умыв всё лицо мальчика своей слюной.

– Ну чего ты, чего ты! – смеялся Миша. – Скучал по мне? Пойдём, я тебя покормлю.

После того как Миша положил Рексу корм, он и сам захотел поесть. Гречка с маслом и сахаром была как нельзя кстати. В этот раз она даже показалась вкуснее обычного – наверное, сахара положил больше нужного.

А в рюкзаке, который он закинул в свою комнату, таились и поджидали его готовые пожрать своей сложностью домашние задания. Русский и математика казались ему дальше Солнца из-за последних тем. Деепричастный и причастный оборот выглядели как братья-близняшки, а отличались лишь по пятнышку на попке, которое он так редко замечал – ленился носить очки. А синусы с косинусами так и вовсе в голову не запали. Единственный раз он согласился с Вовкой: «Бред какой-то. Ни разу не видел, чтобы кто-то с помощью этого кого-то спас. Веселятся же математики – придумают себе фигню какую-то, тысячи задачек по ней, а потом сиди решай да радуйся жизни. И за что им деньги платят?»

Деньги-то он знал за что платило им государство. За то, чтобы тренировали логическое мышление. Но тут его взгляд на математику помутнел – смысла в решении задач с синусами он и вправду не видел. А с этими двумя-тремя уравнениями ничего не сделаешь. Тему он не понял, но понял другое: зазубри формулу, выучи теорему, расскажи учительнице и реши пару задачек – пятёрка в кармане. Способ, работающий почти на любом предмете. Только здесь не как со стихом. Через неделю забыть не получится – учительница пообещала, что эта тема будет встречаться ещё и в старших классах.

Когда Вовка услышал это, то побледнел так, что в классе подумали, будто он сейчас потеряет сознание. Зубрить – не его стезя. Да и учителя частенько преувеличивали, а в старшие классы он не собирался.

Миша всё сидел и заворожённо смотрел на пламенный шар в небе, который медленно тонул за небольшими многоэтажками, растворяясь яркими отсветами.