Надя Лазарева - Перекрёсток, которого не было

Альку дома не ждал никто, и от этого ей, находящейся в центре веселья, было невыносимо тоскливо. В такие моменты она даже допускала мысль о том, чтобы завести смешного плюшевого котёнка, или лопоухого толстопузого щенка. Но, разумеется, этим мечтам не дано было исполниться: обрекать на одиночество ещё и маленькое невинное существо Алька бы не смогла, равно как и обеспечить ему компанию и достойную заботу. Дома она появлялась редко: те дни, когда была в городе, почти целиком проводила в офисе, а бывали и командировки, где она могла находиться по несколько недель. Аля не была трудоголиком, скорее, осознавала ответственность: перед клиентами и перед теми, кто сидел сейчас рядом с ней, празднуя удачное завершение очередного тендера и справедливо ожидая прибавки к зарплате, или хотя бы премии.

Сизое, как нос пьяницы, ленивое облако медленно, но неотвратимо надвигалось на город, и снег из него валил, будто на дворе январь, а не март. Полина расстроилась неимоверно: первое многообещающее свидание за тысячу лет, и на тебе! Снег и слякоть! Теперь-то точно все усилия по созданию образа холёной надменной красавицы пошли прахом – вместо этого имеем в распоряжении мокрую помойную кошку. Причём состоящую в дальнем родстве с колхозной свиньёй, судя по обилию грязи на щегольских брюках, на которые угрохано к тому же почти целое состояние! Остатки состояния были отданы за причёску, от которой уже сейчас остались хоть и приятные, но лишь воспоминания.

С одной стороны, Полина понимала, что такую красавицу, как она, невозможно испортить каким-то там снегом. Он бессилен против чёрных кудрей, огромных карих глаз, чувственного рта, и, особенно, против сисек, размера между третьим и четвёртым, и талии, так круто переходящей в бёдра, продолжающиеся весьма приличными ногами, что иногда её спрашивали, не удаляла ли она себе рёбра. «Удаляла, конечно! – отвечала она обычно, – А чего бы не удалить, у меня же всё под рукой, пошли в обеденный перерыв с коллегой в операционную, да и отчекрыжили. Делов-то!». С другой стороны, в возрасте «за 40» найти приличного мужика, не просто для секса, а для души (и секса тоже), довольно сложно. А именно такой мужик вроде бы поджидал её где-то там, на противоположной стороне улицы, в маленьком, но сверхмодном и столь же концептуальном кафе. Потому Полине хотелось бы попасть в туалет прежде, чем во всей красе явиться перед кавалером.

Она встала на светофоре и перевела дыхание, вспоминая, как следует улыбаться мужчинам. И размышляя, не она ли стала причиной сегодняшнего внезапного природного апокалипсиса, решившись-таки на встречу с настоящим, в смысле, живым, представителем противоположного пола? В жизни Полины всегда было много работы и разных хобби, а вот мужчин было гораздо меньше. И не сказать, что её, Полину, сильно расстраивал этот факт, но иногда так хотелось рассказать про тяжёлый рабочий день, или новую книжку, не только бабушке. Это желание и привело сначала к тратам на наряд и парикмахера, а теперь на небольшой перекрёсток в старом центре города, где снегопад ожидаемо собрал пробку на узких дорогах.

Как это обычно и бывает, пробка неожиданно кончилась. С одной стороны перекрёстка машины ещё стояли плотно, будто воины, готовые оборонять рубежи родины, а с другой – поджидала почти свободная дорога и вырвавшиеся из плена автомобили, радостно фыркая моторами, устремились по ней вдаль.

Варя устало потёрла переносицу и снова позволила себе мечтать о кофе и книжке. И даже, осторожно, подумала об ужине, хотя, конечно же, стоило бы отдать его врагу, стоило. Вот только врагов у Вари не наблюдалось, а лишние килограммы, которые как раз присутствовали, вполне успеют ещё пропа́сть до момента, когда нужно будет снимать с себя зимние одёжки и влезать в легкомысленные платьица. Да, пожалуй, тогда и ужин сегодня тоже будет (хотя в блоге об этом рассказывать не стоит). Она встала на светофоре и удовлетворённо улыбнулась от того, как всё хорошо складывается.

Внезапно Альке захотелось домой. В конце концов, сидят с обеда, правила приличия более, чем соблюдены. Она решительно сообщила об этом подчинённым, те предсказуемо загалдели, начали торг:

– Аль, ну ещё часок и все уже разойдёмся! – попытался приобнять завхоз Иван Васильевич на правах самого старшего и, кажется, не самого трезвого в компании.

– Да вы уже разошлись, – засмеялась Алька и руку Ивана Васильевича аккуратно убрала, – а мне ещё завтра утром на тренировку. Не уговаривайте, ухожу!