Максим Кутис - 9М. (Этюды о любви, страхе и прочем)

I

.

Зима в тот год пришла рано и быстро развернулась во всю мощь, заставляя городские службы работать на пределе возможностей, что, впрочем, не спасало случайных прохожих от болезненных падений. Вместе с ней пришли и холода, которые ясно дали понять, что осень навсегда осталась где-то позади. В витринах уже деликатно светилась праздничная иллюминация, словно стесняясь напоминала о приближающихся торжествах. Все это, вкупе с элегантно спускающимся снегом, приносило ощущение сказки на ночь, о которой никто не просил и мог бы спокойно уснуть и без нее.

Я шел немного позади от компании своих друзей, кутаясь в легкую куртку, и все еще отказываясь верить в неотвратимость происходящих с природой метаморфоз. Направлялись мы в некий секретный бар, чьего точного расположения никто не знал. Это вынудило нас как следует покружить, уподобляясь падающему снегу. Хотя слегка подвыпившей и начинающей злиться от своей глупости компании людей далеко до грациозной безмятежности снежинок.

В конце концов во дворе старого жилого дома мы обнаружили ничем не примечательную коричневую металлическую дверь с одиноко болтающейся над ней грушевидной лампочкой. Бар действительно был секретным, ведь никому бы и в голову не пришло бы, что за этой дверью могут наливать что-то разительно отличающееся от того, что обычно наливают за тысячами других таких же коричневых дверей в этом городе.

По крутой лестнице, явно не предназначенной для транспортировки пьяных тел, мы спустились в небольшое темное помещение, задекорированное, впрочем, со вкусом. Темно-серая фактурная штукатурка, мягкий свет от лампочек Эдисона, мощная барная стойка, за которой суетливо крутилась парочка барменов. Атмосфера относила на Запад в поздние тридцатые года прошлого века, только без набившей оскомину мафиозной тематики и нескончаемых разговоров, что пора уже что-то делать с этим Гитлером. Но самое главное, что внутри было тепло. После долгих блужданий по морозу это было то что нужно всем нам.

Органично и компактно разместившись вдоль барной стойки, мы дружно начали дырявить спину в жилетке, которая была прикреплена к человеку, ответственному за разлив спиртного. Вертевшаяся до этого во все стороны голова наконец повернулась в нужную нам и принялась выслушивать дилетантские вопросы и стандартные шутки про возможные смешения стоявших на полках перед нами бутылочек. Прошло добрых пять минут пока каждый из нас определился со степенью горечи и крепости желаемого коктейля.

После пару глотков настроение у все выровнялось и приобрело устойчивый вектор в направление пьяного счастья. Все-таки хорошо, что в жизни есть неизменные вещи. Сам я расположился с края от нашей компании. Самое выгодное место для имитации вовлеченности в разговор. Кивая с определенным интервалом в знак того, что я слушаю о чем идет речь, я меж тем с интересом разглядывал окружающую обстановку. Вокруг нас было много приятных и даже красивых лиц, сгруппировавшихся небольшими кучками по интересам. По обрывкам доносившихся фраз можно было понять, что здесь были только представители так называемого креативного класса. Фотографы, редакторы, блогеры и прочие сословия, которых доступность информации в современном мира вывела на передний план прогрессивной мысли. Тенденция невеселая, но объяснимая. Объемы информации надо наращивать, а проще и быстрее всего это сделать представив свое виденье и мысли по поводу чего угодно во всеуслышание.

Неожиданно для себя в тот вечер я оказался в гуще самых модных тенденций, вперемешку с самыми заурядными сплетнями о тех, кого в тот момент там не было. На подобие того, что некто, кого разрекламировал другой некто, вернулся со священной земли со своим вдохновенным черно-белым фотопроектом, запечатлевающим внутренний ужас гусениц, в момент когда они уже наполовину оказались в клювах иммигрировавших птиц, не далее, чем две недели назад, но уже успел поругаться в край со своей подругой, концептуальной моделью, и уже успел загадить весь свой отельный номер. Будучи не знаком ни с этим некто, ни с его фотопроектом, ни с, к наибольшему сожалению, его подругой эта чужая дискуссия, как и все остальные звучавшие во все стороны от барной стойки, вызывала у меня лишь некоторое недоуменно-ироничное любопытство. Благо общая мягкая тональность голосов органично вплеталась в ненавязчивые джазовые мелодии, звучавшие в заведении, и вкупе они давали приятный саундтрек к неплохому вечеру.