Иван Гобзев - Модель XXX

В кабинете ужасно накурено, запах не выветривается никогда, даже если на всю ночь оставлять окна открытыми. Я зову секретаршу Анечку, прошу сделать кофе. Когда она его приносит, я вдыхаю аромат, делаю несколько больших, сочных глотков, и наконец закуриваю. Я пускаю дым в потолок, потягивая кофе. Так проходит мой день до обеда. После обеда он проходит так же, за исключением того, что я покупаю в магазинчике напротив пиво.

Анечке девятнадцать, она совмещает работу секретаршей с учёбой. Она студентка нашего вуза. Я с ней каждый день занимаюсь сексом на моём рабочем столе. Ректор знает об этом. Думаю, если бы я не делал этого, то он бы меня уволил.

Однажды он поймал меня во дворе, пока я курил там не перемене.

– Ты трахаешь Аньку? – резко так спросил он, без здрасте и всё такое.

Я испугался. Ну, думаю, попал. Ни дай бог залетела.

Я опустил глаза и неопределённо покачал головой.

– Ну?! – повысил голос он.

Врать тут бесполезно.

– Да, – тихо ответил я, трагическим таким тоном, чтобы он понял, что я ужасно сожалею.

– Молодец! – он хлопнул меня по плечу. – Так и надо! Я, правда, люблю постарше. Ну да я и сам постарше. А? Верно говорю?

– Все так, Егор Мотельевич, – киваю я.

***

Иногда у меня бывают лекции и семинары. Их не пропустишь, надо ходить. Что же поделать, я являюсь на занятие, положенное время несу всякую чушь, потом ухожу. Но студентам нравится.

Время от времени у меня случаются романы со студентками. Но я сам никогда не выступаю инициатором таких отношений. Только если студентка проявит инициативу, то я могу пойти навстречу. Причём тут я руководствуюсь наставлениями Егора Мотельевича – студентка должна быть красивая и не замороченная.

***

Порой заглядывает мой друг декан факультета психологии. Мы с ним пьем коньяк, виски, текилу, па́рим бокс-моды и курим сигары, говорим о литературе и кино. Дым стоит в кабинете такой, что посетители вынуждены развеивать его руками, перед тем как найти меня.

Бывает, заходит и ректор.

– Так, – кричит он, врываясь, – что здесь происходит?! Бухаете на рабочем месте?!

Мы быстро убираем бутылки под стол, бросаем окурки в форточку и промахиваемся. Но рюмки-то на столе.

– Ладно, наливайте! – говорит он, и грозит нам пальцем: – Ууу, раздолбаи!

Выпивает, закуривает, рассказывает какой-нибудь анекдот, и разгоняет нас. Мой друг идёт к себе, а я остаюсь в хмельном тумане и дыму.

На прощание ректор снова грозит:

– Иван, думаешь, я не знаю, что ты здесь ни хера не делаешь? Тебе просто повезло, что я хорошо к тебе отношусь.

***

– Иван, спустись! Тут по делу аспирантуры пришли, – это мне ректор звонит со двора.

Я спускаюсь, вижу – Егор Мотельевич курит, рядом с ним пожилая женщина. Они оба смотрят на меня с удивлением. Я догадываюсь почему. Дело в том, что в моем кабинете жарко и я снимаю верхнюю одежду вплоть до майки-алкоголички. Она у меня чёрная такая, как пиратский флаг и в то же время выгоревшая на солнце, поэтому напоминает ещё и половую тряпку. В области подмышек она неожиданно белеет – это потому что я пользуюсь антиперсперантом.

Егор Мотельевич оправляется от удивления первым и говорит:

– Вот, Иван Алексеевич, наш заведующий аспирантурой, – при этом он так на меня глядит, что ясно – когда женщина уйдёт, мне конец.

У женщины очень брезгливое выражение лица. На нём как бы написано – и этот юноша в алкоголичке заведующий аспирантурой?

В общем, мы с ней говорим о делах, она хочет устроить своего сына в аспирантуру, чтобы его не забрали в армию. Цена обучения высока, но она готова, лишь бы были гарантии.

– Не переживайте, – говорит Егор Мотельевич, – у нас здесь очень серьёзное заведение!

Говорит он почему-то в сторону. До меня доходит, что он просто не хочет дышать в её сторону перегаром.

Она уходит.

– Ты совсем охренел?! – резко говорит он мне. Меня обдает волна тошнотворного запаха.

– А что? – я делаю вид, что не понимаю.

– Что это за вид у тебя? Ты почему не в трусах вышел? Ты же лицо аспирантуры!

Я виновато опускаю глаза.

– Извините, Егор Мотельевич. Забылся. Больше не повторится.

Он качает головой, закуривает и уходит.

***

Мария Петровна вызвала меня к себе. Я очень волнуюсь. Только она позвонила и сказала, чтобы я зашёл, как меня охватила дикая, безумная тревога. Я стал ужасно нервничать, вскочил и несколько раз обежал кабинет, выкурив за это время пять сигарет. Хотя повода нервничать не было. Видимо, виноват абстинентный синдром – с бодуна любого повода достаточно, что сдали нервы.