Татьяна Скобелева - Нарисованное время

– Как тебя зовут? – строго обратилась к нему ворона, гневно сверкнув стеклами очков.

– Ваня, скажи, как тебя зовут, – подсоединилась мама и дернула его за рукав.

Ваня не понял, зачем говорить, если ворона только что называла его самым длинным именем, а мама назвала Ваней.

– Открой рот и покажи язык, – скомандовала мучительница, видимо, отчаявшись дождаться ответа, и взяла в руку маленькую плоскую палочку, на какую бывает надето мороженое.

Ванечка посмотрел на палочку с интересом, ему иногда давали такие палочки, но не всегда. Ворона даст ему палочку или только залезет ею в рот? Он представил себе вкусное мороженое, сглотнул неведомо откуда взявшуюся слюну, немножечко облизнулся, потом плотно сжал губы, продолжая держаться как партизан на допросе и дожидаясь, когда ему пообещают отдать палочку.

– Иван, – опять дернула его мама за рукав рубашечки, – открой рот как следует и высуни язык, тебе за это ничего не будет.

Иван удивился. «Зачем слезать с кушетки и открывать рот, если ему за это ничего не будет? Значит, – сделал он вывод, – палочку не дадут».

Он обиженно надулся, затем выдернул рукав из маминых пальцев, повернулся и снова попытался влезть на кушетку, но она была слишком высокая для него, и Ваня вернулся к маме, нахмурил брови и сердито посмотрел на жадную тетеньку.

– Он не только не говорит, но еще и не слышит, либо он вообще ничего не понимает. Вы же видите, ребенок неадекватный, не контактный. К тому же, у него депрессия.

– Депрессия?

– Разумеется, вы видели, что он нарисовал на тестовом задании?

– Ну, может, у него нет таланта?

– Это вы так шутите? У нас здесь не дом творчества, и таланты нас не интересуют. С ним должен работать невропатолог, психиатр, вас же направляли, вот вижу, вы ходили, вам назначили уколы, – ворона полистала медицинскую карточку, – сначала полечитесь, проколитесь. Лично я пока не вижу смысла в моем участии. Как я буду с ним работать, мамаша? Ребенка нужно подготовить.

– Да, я понимаю, я хотела подготовить его к школе. Конечно, еще есть время, он еще маленький, но нужно что-то делать. Как вы думаете, он поступит в школу?

Ванечка услышал в голосе мамы приближение слез, мамина рука обняла его, а он прижался к ее теплому телу, от мягкого, шелковистого платья пахло знакомыми духами. Ванечка знал, что мама любила прыскать на себя духами из маленького флакончика, который ей подарил папа на день рождения и который Ванечке было категорически запрещено трогать. Этот запах напоминал сладкие булочки, и он подумал, что, может быть, мама купит их в кондитерской по пути домой и разрешат ему съесть одну прямо на улице.

– Есть разные школы, и для таких детей тоже. Глухонемые тоже учатся, и слепые, всякие.

– Но я не согласна, мы хотим, чтобы он поступил в обычную школу. Мне кажется, если с ним позаниматься, он будет нормально говорить еще до школы.

– Может быть, случится чудо, которого вы ждете. Но я, мамочка, не фея, – отрезала ворона.

Ванечка оторвал лицо от цветастого маминого платья и удивленно посмотрел на ворону в очках. Она точно была не фея, даже странно, зачем она это говорила, неужели мама принимала ее за волшебницу? Феи на картинках и в мультиках были красивые, почти как мама, только почему-то всегда в длинных платьях. Может быть, мама приняла ее за фею потому, что у нее тоже была палочка, но она не волшебная. Теперь Ванечке стало все понятно: вероятно, мама искала фею, затем и водила его так долго по поликлинике, но ошиблась и привела его к обыкновенной вороне с палочкой от мороженого.

Мама сняла руку с его плеч, суетливо достала из сумочки пакетик с бумажными платочками, потом вынула беленький платочек из пакетика, потом спрятала пакетик в сумочку, затем приложила платочек к глазам, наконец высморкалась в него и осмотрелась в поисках мусорной корзины.

– Ничего, ничего, – смущенно сказала она, показывая на дверь, – я потом, там выброшу. Пойдем, Ванечка. Спасибо, доктор.

Ванечка тотчас первым побежал к двери, демонстрируя прекрасный слух и понятливость, и открыл перед мамой дверь, пропуская ее вперед себя, как это всегда делал папа.

Перед зданием поликлиники был небольшой скверик с высокими деревьями и маленькими клумбами с красными цветами. Мама села на скамеечку и посадила рядом Ванечку. Достав очередной бумажный платочек, она прижала его к лицу и закрылась ладонями. Ваня не знал, отчего она расплакалась теперь, но не мешал ей потому, что она часто плакала после того, как водила его к разным дядям и тетям, а потом успокаивалась сама, без его помощи. Он просто положил ручку ей на коленку и слегка ее поглаживал, на всякий случай.