Олег Майба - Записки кудрявого мальчика. Рассказ любящего отца

Был рукомойник… Нет газа…
Нет даже горячей воды,
Слива, канализации…
Как же тут жить, подскажи.

Рай! Тишина. Ветки вишни
Смотрят с любовью в окно…
Там хорошо, где свобода,
И не мешает никто,

Там, где тебя не осудят,
И не заставят страдать,
Делать, что ты не захочешь,
«Под чью-то дудку плясать».

Да, все мечтают об этом…
Трудно? Да, суета…
Мир наш как муравейник,
Где же покой, тишина?

И вот такую отдельную
Мама «нору» обрела,
Где была счастлива очень,
Там и растила меня.

Мне не понять ужас быта,
Мне же тепло и светло…
Надо, чтоб мама любила…
Всё будет тогда хорошо.

Однажды запись я нашёл
В старинном дневнике.
Писала мама раньше, что
Мечтает обо мне.

Ей восемнадцать, а уже
Хотела так обнять,
Меня родить, со мной играть,
К себе меня прижать.

И ту мечту в душе храня,
Придумала она,
Что есть малыш (да это я)
Внутри (хоть нет меня).

А через месяц пишет «мать»:
– Уж месяц малышу.
Я не могу его обнять,
А всей душою жду.

И так все девять (долгий срок)
Она меня ждала,
Следила, чтобы вышел толк,
Чтоб «ел» и «пил» сполна.

Тогда уж счастлива была,
Что выдумала… Нет,
Она ведь мной тогда жила,
И я ведь «жил» в ответ…

Так День Рожденья моего
В её мечтах прошёл…
Лист в дневнике, сердечко, стих,
И больше ничего…

Пока нет парня у неё,
О муже нет и слов,
Училась года два в Москве,
Жила так без забот.

Родился я через 5 лет
Уж после той мечты!
Ну, что – нам всё же повезло,
Был счастлив я и ты!

Я помню «море» золотое —
Качался с одуванчиками луг…
И вместе рядышком с тобою
Нам хорошо, светло вокруг!

Не знали мы, что аллергенна
От одуванчиков пыльца,
Мы средь цветочков веселились
И радовались солнцу без конца.

Я помню, одуванчик до колена
Мне доходил, а я вдыхал
Такой чудесный запах мёда…
(Об астме тоже я не знал.)

Бежали маленькие ножки
Среди цветов, среди травы…
Счастливый мир остановился —
На фото это я и ты!

Запомню солнца брызги, блики,
И жёлтых красок новизну…
Себя, кудрявым и счастливым,
И рядом мамочку мою.

Избушка моя… Что там можно украсить?
Бульдозер пригнать и площадку разгладить.
Сейчас от лачуги той нет и следа —
Сгорела с соседским домом она.

Соседские внуки без бабки пришли,
Нечаянно детки три дома сожгли.

А после соседка год прожила,
Бесцельно бродила, понять не могла:
Где милые стены, родные полы,
Окошки, кроватка, любимцы-коты?

Любила свой дом, каждый день улучшала,
И вот он сгорел… Хуже горя не знала!
Старушка всё то осознать не могла…
Как жить дальше? Вскоре она умерла.

От нашего дома остался фасад…
И хоть что-то вынесли. Жалко всё так!
А вынесли кресло моё раскладное —
Я на нём спал, оно как родное.

Дом потом тётка другой возвела,
Кресло моё «кочевало» туда.
Нет от халупы моей и следа,
Только лишь память рвётся туда.

Вот я по комнате тихо хожу,
Нежно в окошко на вишню смотрю,
Рядышком мама. Она молода…
В памяти снова вернусь я сюда —

В низенький домик, что в землю врастал,
В милое детство, где счастье узнал!