Алексей Райм - Королевство Полночь

– Вот это ли руки творца?

Посмотри, посмотри-ка поближе,

За что я борюсь до конца,

Когда сам изнутри уже выжжен?

Зачем я ищу милосердие

В хрупких останках живого?

Не много ли в городе смерти мне,

Хватит ли в сердце широком

Для каждого, слышишь, для каждого?!

Драное сердце моё,

Я не похороню его заживо

В теле убитом таком…

Просто вырву его из груди!

Посмотрите же – вот оно, вот оно!

Жалкие сбились с пути

В лабиринте тумана холодного,

Сердце моё – путеводное,

Нужно? Берите! Не жалко,

Есть место в аду мне свободное:

Данте я или же Данко?

Кристина в глаза заглянула

Врача и ему же сказала:

– Тебя к нам судьба затянула.

Слова её так прозвучали

Опасно и жутко до дрожи.

– Наш город – есть Рай на земле,

И не нужно спасать нас, о Боже,

Ну кто же сказал-то тебе?..

Ганс зажмурился в это мгновение

И прошептал, утопая:

– Кристина, я стану сильнее,

Я стану сильней. Обещаю…

Тут доктор упал на живот,

Утонув средь кровавого ила,

И алая масса его

Бездыханного так поглотила.

Стих пятый

Голос

– Ты просто забыл это, Ганс, —

Произнёс тихо голос из мрака. —

Но я подарю тебе шанс,

Я напомню, как часто ты плакал,

Забившись дворнягою в угол,

К груди прижимая колени.

Я знаю, как был ты напуган,

Я помню все эти мгновенья.

– Ты кто? И о чём ты бормочешь?

– Твой голос, как прежде, дрожит.

Ты спасешь этот город Полночный,

Себя на алтарь положив?

– Отвечай мне! Ты кто и откуда?

– Я тот, кто тебя сотворил,

И я буду с тобою, покуда

Твой пульс не утихнет в крови.

В тебе кое-что глухо сокрыто,

Оно в тебе, доктор, сидит,

Выжидает, гниёт ядовито,

Томится укромно в груди.

Но ты вспомнишь, конечно же, вспомнишь,

К чему ты готов был с зачатья

И с чем ты себя похоронишь.

Не может быть просто иначе.

Глава вторая

Стих первый

Добро пожаловать в Королевство Полночь

Ветер тянулся с востока,

Столь ласковый, тёплый, спокойный,

И с ним уносился далёко

Размеренный звон колокольный.

Уставши, спит город Полночный,

Туманом окутавши крыши.

Он грёзы всем людям пророчит,

Он с ними как будто бы дышит.

Сейчас это царство Морфея

В его первозданной природе,

А грёзы людские – трофеи.

И сладкий, пьянящий наркотик

Он всем запускает по венам.

Царь так по-отцовски смеётся,

Его не волнует, наверно,

Что кто-то, увы, не проснётся.

А где-то на маковом поле,

В таинственной дымке багряной

Танцуют беспечные двое,

Их рай – в окаёмке поляны.

А где-то у чёрного леса

Хоронят поэта неспешно.

Ему это будет полезно —

В тиши спать под мраком кромешным.

Вдруг волки завыли из чащи,

Как напоминание явно

О душах, бесследно пропащих

В своём одиночестве пьяном.

Здесь манят лукаво красоты

Узоров на каменных стенах.

Весь город как будто бы соткан

Из брешей, где трещины – вены.

Высокие башни стремятся

Пробить седину небосклона.

Прекрасная сырость простраций

Всех узников пепельной комы.

Беспечные сны под покровом

Тумана и тусклого света.

Примерила полночь корону

Из замков тех ветхозаветных.

Такой симбиоз восхищает,

Где город сроднился со смертью,

Где собран из песен прощальных

Торжественный гимн круговерти,

Небес бесконечного мрака.

Играл панихиду оркестр.

Где город сроднился со страхом,

Где нет для меня уже места.

В домах тихо шепчутся сплетни,

Поются куплеты потешно,

Откуда-то слышно, как бредни

Кричит городской сумасшедший.

Насилуют девушку сволочи,

Церковь стоит неподвижно,

И в этой гармонии полночи

Синсэр молился Всевышнему…

Стих второй

Молитва Синсэра

«Видишь ли ты меня, Господи?

Видишь ли душу мою…

Я один на краю этот пропасти

Прямо, бесстрашно стою.

Посмотри, как я стоек, Создатель.

И сколько со мною людей?

Всех сумел ты однажды отнять их.

Всех ты однажды сумел…

Как же трудно молиться, не веря,

Что ты на меня не плевал.

Хотя я – не большая потеря,

Ты слуг и прилежней видал.

Я давно не живу уже свято,

Возможно, я сбился с пути.

И прости, что я верил когда-то.

Прости, что сумел полюбить.

Ведь ты дальше намного, чем думают

Все, кто молился тебе.

Наши жизни натянуты струнами,

Вот твой простой инструмент.

И ты ловко играешься нами,

Признаюсь, забава что надо.