Сергей Терещук - Почти кулинарная книга с рецептами самосохранения и 540 шагов под зонтом

Ну, вот! А касаемо нашего теперешнего жилья, все, что зависело от нас, мы сделали… Купили вот тут самую хлабуду, называемую «полдома», в которой сейчас и проживаем. Это все, на что нам хватило денежек, доставшихся от продажи бакинской квартиры. И заметьте: я не жалуюсь! А в данный момент просто рассказываю о том, что вижу, ну и попутно своим настроением… Которое еще полчаса назад было хорошим.

Но есть же и плюсы. Так не может же быть, чтобы все было настолько плохо. Про лес я уже говорил. В лесу грибы. Для красоты в основном. Они такого цвета, что есть их страшно. Ярко-синего и ядовито-зеленого. На тонких ножках, страдающие анорексией. Местные называют их синюшки и зеленушки. Поглощают за милую душу. Я искал эти грибы в справочниках. Ничего похожего и близко нет. Может, их боевой окрас – результат соседства железобетонного комбината и мясокостного или чего-то еще, но только вид у них очень веселенький. Аж до жути. Так что только радовать глаз.

Есть в лесу этом еще березы. И если подсуетиться, встать пораньше, можно и соку испить. А коль любите спать, то не обессудьте. Мужики лужковские самогон гонят из слезы березовой. И кажное дерево оказывается под личной охраной с первыми лучами солнца.

Музыка опять же ж. Правда, репертуар разнообразием не блещет. Шопен в основном. Но зато в разных вариациях. И порой совершенно неузнаваемый. Если бы не повторяющиеся обстоятельства, то иногда очень трудно угадать бессмертное произведение для очень даже смертных, в исполнении таких же, не боящихся мук адовых, за издевательство над музыкой. Мы и к этому привыкли.

Мы привыкаем… И это пострашнее синюшек и зеленушек будет.

Да где же носит эту торгашку спекулянтскую? Так всю свою жизнь на дым пустить можно… Фильтр ей оплавленный в ухо… Теперь-то я уже точно ее дождусь!

Что еще? Что же еще тут есть? Соседи? Точно! Они же тут везде. Вокруг. Со всех сторон участка. Всё видят, всё слышат и всё знают. Но о них в двух словах не рассказать… Да и было бы зачем. Особой роли в моей жизни они не сыграли. Так что если только к слову придется.

Сверху прогремел тягач с железобетонными конструкциями. Стены с окнами. Будет кому-то квартира. Трехкомнатная. Несбыточная мечта… Унеслась, как сизая пыль, которую поднял грузовик и увлек вихрем за собой. Я смотрю ему вслед. Я смотрю вслед себе. Я кричу себе в спину: Как ты тут оказался? Куда ты идешь? Я оборачиваюсь. Показываю средний палец, торчащий из кулака, и продолжаю свой путь. Пыль щиплет глаза. Проклятый грузовик. Проклятая киоскерша. Я дождусь ее, потребую жалобную книгу и такого там накатаю. Будет на коленях прощения просить. Ведь делов-то. Пара секунд и несколько простых физических действий отделяют меня от обладания этими заграничными штучками. А в результате, семейный праздник и счастье на грани экстаза у моей жены.

Дымка рассеялась, открыв вид на магазин Сельпо. Такой же древний, как и все эти Лужки. Как и весь этот мир. Как и все товары на прилавках магазина. От белого ситца в голубой василек до банки кильки в томате с морковкой. Кажется, что ось земли проходит через это одинокое строение цвета вселенской тоски. И в этом здании спрятана огромная гайка, которая держит наш шарик наподобие школьного глобуса. То ли от этих раздумий, то ли от скорости вращения у меня начинает кружиться голова. А может, и от голода. В этот момент из магазина выкатывается продавщица.

Она что-то кричит, шевеля недовольными губами. Размахивает загребущими руками. Но я не слышу. От злости мои барабанные перепонки стали железобетонными. Ни один звук не проникает внутрь меня. Круговорот головы набирает обороты. Как я тут?.. Почему?.. Она открывает свой скворечник. Я что-то хотел? Что? Жалобную книгу… Нет! Я не буду тратить свои силы на эту ерунду. Она и так достаточно наказана. Она родилась в Лужках. Выросла. Живет тут. И похоронят ее на лужковском кладбище между железокостным и мясобетонным комбинатами. Так для чего же я проделал путь в пятьсот сорок шагов? Для чего я вращаюсь вокруг солнца вместе с планетой, сменяя день на ночь, зиму на лето? Чтобы простить эту несчастную женщину, орущую из амбразуры своей будки? Вспомнил!

– Один «Сникерс», одно «Баунти» и один «Марс»! – говорю я и протягиваю деньги под расчет.

Я становлюсь счастливым обладателем этих заморских чудес и отправляюсь в обратный путь. На улицу Заречная, дом номер 38. Там живет моя семья.

Дорогу мне пересекает траурная процессия. Они идут медленно вверх. Я делаю вынужденную остановку. Музыканты раздувают щеки, бьют в литавры, колотят в барабаны… Но я по-прежнему ничего не слышу. Поэтому с чистой совестью могу включить в своей голове любую песню: