Александра Азанова - Были одной жизни, или Моя Атлантида

Вдруг удар кулаком в мой затылок заставил меня оглянуться! Мачеха вошла так тихо, я и не услышала. И поток брани полился на меня за безбожие. Веселья как не бывало!

Папа объяснял ей, что бог сам поджёг берёзу в церковном саду, значит, место это для него ничего не значит.

Я молчала…

Прекрасная весна года. Прекрасная весна моей жизни. Мне восемнадцать лет только-только исполнилось на днях.

Ростом я малюсенькая, никто не верит в мои года. А я такая гордая: я-то знаю – я взрослею, и впереди меня ждёт много замечательно интересного! Моя страна ведёт жестокую битву с немецкими ордами. Я уже внесла свою маленькую каплю труда в общее дело борьбы за Победу: полтора года шила для доблестных фронтовиков одежду – шинели, гимнастёрки, брюки-«галифе» для офицеров, плащ-палатки, противогазные сумки. Потом меня взяли медсестрой в эвакогоспиталь. У меня за плечами медобразования было два курса фельдшерского отделения медтехникума. Тут уж я всю душу отдавала, помогая врачам ставить раненых на ноги, возвращать их в ряды бойцов на фронтах. А сейчас судьба меня забросила в такую глухомань, в деревеньки, разбросанные в дремучих лесах Нердвинского района Пермской области. Там фельдшером работала моя старшая сестра Рита.

Была вторая половина мая месяца 1944 года. Я увезла маме пуд муки в наш родной посёлок Дедюхино, что от города Березники в семи километрах. Я работаю санитаркой при сестре. Она – заведующая фельдшерским пунктом. Уже шестой месяц она распоряжается моим временем и мной. Она главная, я у неё в подчинении. Она жестокая, меня бьёт и унижает. Видимо, ей доставляет это огромное удовольствие.

Я всё терплю, но знаю: моё время придёт и я покину злую сестру.

И вот сейчас, без всякой жалости она послала меня к маме с мукой, пешком. Я несла муку в мешке на плече, то на правом, то на левом, меняла плечи по мере усталости. Мы шли втроём. Вожаком был старый, но ещё сильный дед Ерёма, я и девочка лет тринадцати, сирота, пробирающаяся в город для устройства своей судьбы.

От деревни Марково, где мы с сестрой работали, до Слудки, портового городка на Каме, расстояние не малое, идти на «своих двоих» шестьдесят километров. Дорога всё лесом, не дорога, а тропинка. Она, как ниточка, петляет между деревьев, мало заметная, известная лишь знатоку. В лесу ещё не весь растаял снег, небольшие участки голой земли с талой водой перемежались с сохранившимся снегом. Ноги постоянно увязали в жидкой грязи, на снегу оставляя чёрные следы.

Дед мне то и дело показывал приметы тропинки, чтобы я на обратном пути не сбилась и не ушла в другие края. Я старательно запоминала. Некогда было любоваться красой просыпающегося к жизни леса.

Могучие ели стояли по краям тропинки. Зайцы, меняющие белые шубки на летние серенькие, лохматые, с клочьями болтающейся зимней шерстки, не однажды пересекли нам путь. От неожиданности мы вздрагивали, пугались, а потом хохотали. За день мы прошли сорок километров, до села Ильинское. У меня ступни ног раздирала страшная боль. Я думала, что при следующем шаге упаду. Старик подбадривал, уговаривал поднатужиться.

А в лесу стало темно-темно! «Ничего, – говорил дед, – сейчас придём к моим знакомым, отдохнёте, ножки молодые за ночь отойдут от боли, утром будут, как новенькие…» Хотелось верить, но не верилось. Вот и избы долгожданные. Дед заговорил с хозяином, а мы, две девчушки, валились с ног, не ожидая разрешения хозяина. Нас приняли на ночь.

Я упала на пол, где стояла, в чём была – так и уснула!

С рассветом дед разбудил нас. Хозяин дал кипятка и горячей варёной картошки. Скоро заблестели лучи солнышка и стало весело на душе.

Старик утешал нас, что осталось “только” двадцать километров до пристани, успеем к пароходу. Ноги и впрямь за ночь отдохнули. Мы пошагали.

Дорога от Ильинска была широкая, проезженная. Идти стало легче. Мы, действительно, успели к пароходу, плывшему вверх по Каме.

Мы все, трое, третьим классом, поплыли каждый к своей цели.

Я прожила у мамы три дня, снова села на пароход и поплыла в обратный путь, вниз по Каме до Слудки. День и ночь на пароходе, на палубе четвёртого класса, и я сошла на берег знакомого уже городка, Слудки.

Одна неделя, что прошла со дня путешествия с тяжёлым мешком на плечах, а как изменилась природа! Не узнаваемо: вокруг всё позеленело, дорога просохла. Я бежала налегке, руки у меня были свободны, я размахивала ими, как крыльями, мне это ускоряло путь.